— Расскажи мне что-нибудь, я готов выслушать всё, что ты расскажешь, — сказал он, нарушая гробовую тишину в доме. Лиззи, похоже, куда-то уехала, но я этого не заметила. Может, она оставила на кухне на столе записку, но мне было не важно, я не хотела её видеть.
— Что, например? — спросила я, поднимая своё заплаканное лицо, которое наверняка опухло, и заглядывая в его горевшие чем-то мне ещё неизведанным глаза.
— Расскажи о себе, о своей жизни, может, что-то грустное, или наоборот что-то очень хорошее, от чего ты улыбнёшься. Просто я хочу знать о тебе больше, чем знаю сейчас.
— Ну, я люблю рисовать, — смутилась я, не зная, о чём можно было разговаривать. — В детстве, мне было тогда, кажется, четыре года, мама, увидев, что я рисую незамысловатые узоры, отправила меня в художественную школу. Так как мы много переезжали из города в город, я ходила в разные школы, но нигде, ни в одной из них учителя не говорили мне, что это за техника рисунка.
Только один из учителей однажды лишь сказал, что я — особенный ребёнок с редким даром создания каких-то там иероглифов. Он тогда сказал название этих картинок, но я их не запомнила. До сих пор иногда, когда мне нужно сделать что-то срочное, очень важное, в голове возникает какой-то узор, — я увидела, как Гидеон напрягся, но вслушивался в мой рассказ ещё сильнее, будто я сказала что-то глупое, или наоборот важное. — Это, наверное, глупо звучит.
— Нет, нет, это вовсе не глупо. У тебя остались эти рисунки?
— Да, секунду, — я достала из своего шкафа коробку с рисунками. Их было мало, но всё же были.
— Черри, это действительно дар. И ты не представляешь, насколько хороший! Мало кто из людей знает вампирские руны! И тот учитель, кажется, тоже был вампиром, раз он знал о рунах. Всего в мире существует три человека, которые когда-либо видели руны. А ты их видишь ещё и в голове!
— Что? Какие руны? Кажется, я схожу с ума…
— Нет, Черри, ты не сходишь с ума. Вампирские руны — это древние иероглифы, которые придумали первородные вампиры, их называют сейчас Первампирами, или Чёрными Мышами. Чёрные, потому что тёмные, злые. Не об этом. Так вот, каждая руна имеет своё назначение. Например, есть руна «Ветер». С её помощью вампиры могу ещё тише передвигаться, чем они умеют, вот, смотри, — он отвернул рукав футболки, под которым на коже была нанесена белая фигура в виде стрелки с толстым и незаконченным основанием, указывающей наверх. Каждая линия руны была настолько тонка и изящна, с первого взгляда и не скажешь, что это какой-то магический иероглиф. — Раз заговорили про руны, должен загладить свою вину. У меня есть с собой кисть, которую мы используем для нанесения рун, — он достал из внутреннего кармана куртки палочку, на которой располагалось маленькое перо. Это не было похоже на кисть. Но вещь была красивая: перо было похоже на павлинье, хоть и в разы меньше, на ручке были красивые резные узоры в виде молний, завитков, фигур и др. Он поднёс кисть к моей руке и стал рисовать фигуру. Она была похожа на ёлку с двумя односторонними ветками. Я не чувствовала боли, но и приятного я тоже ничего не ощутила. Под кистью ощущалось лишь лёгкое тепло и небольшое покалывание, ничего более.
— Что это? — сказала я, когда он дорисовал фигуру. Она была белая, как и у него на плече. Узор ярко светился и выглядел красиво.
Но через несколько секунд он стал пропадать. — Почему она пропадает?
— Это руна. Руна исцеления. Она называется «Бог», или мы её называем ещё «Один». Она может исцелить какую-то травму, заболевание, которое не касается чего-то сверхъестественного. Она исчезает всегда, когда её эффект проходит — когда она вылечит. Честно, я не был уверен, что руна поможет тебе. Но ты чувствуешь себя лучше.
Я хотела прижаться к Гидеону, поэтому я обняла его. Он наверняка не ожидал объятий с моей стороны, потому что он отстранился от меня. Ему не составило труда разжать мои руки и встать, так как он сильнее меня. Гидеон подошёл к окну и смотрел куда-то вдаль. На меня он не смотрел, даже не поворачивался. Я знала, что что-то случилось, и что именно — я тоже знала. Когда я попыталась подойти к нему, он резко сказал: