Я буквально светилась от счастья. Дом, о котором я мечтала, будет нашим с мамой. А также и комната, о которой я и мечтать не могла, будет в моём распоряжении. Теперь я была безумно рада, что буду жить здесь, с мамой. Надеюсь, наши соседи тоже смирятся с тем, что я каждое утро буду включать музыку, чтобы сделать зарядку и отправиться на утреннюю пробежку. Мои прошлые соседи привыкли к этому быстро. Они постоянно говорили, что мою музыку не слышат, но подруга говорила, что они просто любили меня, ибо музыку прекрасно слышно даже за два дома от моего, где она и жила. Постоянно, когда я выходила на пустую улицу в своей спортивной одежде с целью пробежаться по кварталу, выходила и моя соседка — тётушка Олли. Она не была мне родной, Олли была обычной соседкой, но мы с ней так быстро нашли общий язык, что запросто могли друг друга назвать родными. Обычно она выходила следом за мной из своего маленького уютного домика, в котором я много раз бывала в гостях, и выносила с собой небольшой пакет. В нём обычно были бутылка с водой, полотенце и несколько аппетитных кусков пирога, который она пекла сама, и давала его мне каждое утро только из-за того, что мы с Эдисоном оставались единственными людьми, которые любили её и уважали, как родную. Пакет она отдавала мне, а после пробежки возвращала тётушке Олли пустую бутылку и мокрое полотенце. Сейчас я бросила и её. Она наверняка переживала и даже обижалась, стоило попросить Эдисона следить и ухаживать за ней. Мне её искренне жаль, ведь в её жизни никого больше не оставалось.
Кстати говоря, о соседях: мне необходимо познакомиться тут с кем-нибудь. Например, с теми девушками, которые, судя по молодёжной одежде, одинаковых причёсках и обуви, были близняшками и, на удивление мне, моего возраста. И они стремительно приближались к нашей машине, возле которой я и стояла. Мама уже успела ускакать в дом с моими вещами, разрешив мне тем временем прогуляться по улицам уютного городка Ковингтон. Я стала вглядываться в лица тех самых девушек.
Их лица мне показались очень сильно знакомыми, отчего меня пробрал озноб. Я знала их. И они наверняка должны были меня знать. Спустя столько лет. Для меня было огромным удивлением увидеть их здесь.
Они остановились в шаге от меня, задорно улыбаясь, осматривали дом и меня. Одна из них, которую звали Кейтлин, стала улыбаться ещё сильнее, приглядевшись внимательно в моё лицо. Она засмеялась так, словно произошло чудо, и начала говорить со мной:
— Черри, ты ли это? Столько времени прошло с момента нашей последней встречи! Ты так изменилась, — восторгалась девушка. — Расскажи, почему вы тогда уехали? Почему ты нас не предупредила? Мы ведь так переживали. Прошло девять лет!
Я не успевала отвечать на её вопросы, так как она не давала ответить на них. После того, как она остановилась и дала возможность высказаться мне, я не стала терять шанс и так же быстро и радостно затараторила:
— Кейтлин, Лили, как я рада вас видеть! Мы так долго не виделись! Я боялась, что потеряла вас навсегда. У меня не осталось даже ваших контактов. Мама стёрла с моего телефона номер вашего городского. — В моей голове опять вспыхнула та история про то, что я увидела тогда в тумане, и про то, как меня силой увезли, и внутри что-то сдавило. Мне хотелось плакать из-за того дня, когда я уехала от них, и одновременно хотелось улыбаться, ведь они стоят тут. Мои эмоции перемешались, из глаз полились слёзы, а рот непроизвольно изогнулся в тоненькую линию, изображая улыбку. Сестры Льёнсон посмотрели на меня испуганным взглядом, приобняли меня за плечи и спросили с грустью в голосе:
— Что с тобой? Почему ты плачешь?
Меня переполняло множество эмоций, приятных и не очень, воспоминания всё никак не хотели уйти из головы, я видела все приятные моменты с подругами. Я не хотела плакать, я хотела остановиться, улыбнуться и весело расспрашивать о жизни девушек, но слёзы сами лились. Мышцы становились тонкими нитками, которые собрались в одну верёвку и сжали моё сердце в узел.
Озноб всё по-прежнему не уходил из моего организма, я думала, что вот-вот упаду, но мне помогала держаться улыбка, которая так же непроизвольно не сходила с лица. Я постаралась улыбнуться ещё шире, заставила свои ноги стоять ещё крепче и уверенней, и процедила сквозь зубы:
— Всё хорошо. Я просто очень рада вас видеть. Я надеюсь, это не сон? Ущипните меня.
— Но если это сон, то, получается, ты думаешь о нас, — пошутила Лили и улыбнулась. Я всегда радовалась улыбке Лили, ведь она никогда никому не улыбается, если эта улыбка не искренняя.
Когда я успокоилась, я расспросила об их жизни. Как оказалось, они переехали сюда сразу после того, как переехала тогда я, покинув их. Они были рады меня тут встретить, ведь в этом городе почти за девять лет они ни с кем не подружились так близко, как когда-то со мной, что было очень странно. Девочки не похожи на тех, кто не любит людей и никакой ценой не станут с ними знакомиться. Хотя за эти девять лет многое могло поменяться.