Когда мы подошли к двери, она тут же распахнулась, из неё вышла Лиззи. Когда она увидела меня, она воскликнула и потянулась меня обнять. На Гидеона она почему-то не обратила никакого внимания. Я посмотрела на него: парень стоял рядом и показывал на руку, на которой была нанесена белая руна «Ветер». Мне стало всё понятно: он невидимый, мама его не видит. Для меня же лучше, постараюсь убедить её в его присутствии, что он не несёт никакой угрозы.
— Мам, прости, — кинулась я к ней, обнимая и плача в плечо. — Я не должна была так поступать.
— Ничего, Чер, ничего. Я понимаю всё. Я была неправа, что так накинулась на тебя. Лучше расскажи — ты у него ночевала? Он не обидел тебя?
— Нет, мама. Он не обидел меня. Его семья очень хорошо ко мне отнеслась. Они бы тебе понравились.
— Ты его любишь? — неожиданно спросила Лиззи, а я почувствовала, как по моему лицу распространился румянец. Одно дело говорить в лицо Гидеону, что любишь его, но совсем другое дело, когда он стоял рядом, а ты признаёшься маме, что любишь его, да ещё и говорить о нём в третьем лице.
— Да, мам.
— Я вижу, как светится твоё лицо в его присутствии. И ещё, Чер, не надо пытаться меня провести какими-то рунами. Хорошо? Я не дура, я знаю, что это такое, — сказала она и посмотрела в ту сторону, где стоял Гидеон. На какую-то секунду мне показалось, что моё сердце перестало биться: Роберт говорил, что я — единственный человек, который знает о рунах, и меня единственную не убили благодаря моему парню. Тогда кто моя мама? Вампир? Нет, слишком много на сегодняшний день было новостей, я не вынесу всего этого. — Гидеон, ты тоже не пытайся так сделать повторно. Я вижу тебя. Черри, заходи в дом. А ты, я так понимаю, торопишься домой. Не так ли? — обратилась она к блондину, указывая пальцем в сторону его дома. Странно, но я не припоминала, чтоб я Лиззи показывала, где находится дом моего парня. Откуда она знала? Ладно, стоило на время отвлечься от этих проблем и всё-таки заступиться за Гидеона.
— Мам, — начала я. — Будь более гостеприимной. Гидеон спас мне жизнь. И не один раз.
В глазах мамы появился блеск, удивление и страх. Складывалось такое впечатление, что она знала это всё, но боялась, что я могла узнать об этом, потому что за этим что-то крылось. Видимо, от этого зависила моя жизнь, раз с каждой секундой её лицо становилось более удивлённым.
— Ты! — закричала она на него и указала пальцем в его сторону. Спустя какое-то мгновенье он стал щуриться и падать от невыносимой боли. — Ты чудовище! Ты всё ей рассказал! — говорила она, управляя пальцем, от которого исходил фиолетовый луч в Гидеона. Это… это была магия, которой она управляла его болевыми точками. — Она ещё совсем ребёнок! А ты… Я тебя убью! — кричала она на него, а луч становился всё больше и ярче, причиняя моему парню всё больше и больше боли. Он уже сидел на коленях на земле, схватившись одной рукой за голову, другой — за сердце. Она не переставала управлять его болью, выражение лица Лиззи становилось более разъярённым. Казалось, она вот-вот покраснеет, как в мультфильмах.
Она так умело управляла магией, которая исходила из её пальца ярким светящимся фиолетовым лучом. Это не было похоже на вампиризм, это было похоже на… Она…
— Мам, — начала говорить я, прибавляя в тоне. — Ты ведьма!!!
— Я не хотела тебя втягивать в эти потусторонние дела. Ты совсем ещё ребёнок. Я пыталась защищать тебя, но ты настолько любопытна, что узнала это раньше положенного срока. И более того, этот гад очаровал тебя, а ты купилась! Ему не место в твоём мире…
— Не трогай его, — умоляла я её, видя, как умирает мой возлюбленный. Из глаз потекли струи солёной жидкости — слёзы. Впервые я переживала и боялась за его жизнь. — Пожалуйста. Он спасал меня всю мою жизнь, — кричала я на Лиззи, надрывая голос. От моих криков в горле появился большой ком, причиняющий мне боль. — Только благодаря ему я жива. Мама, не надо! Хватит! Он второй раз за сегодня рискует своей жизнью, чтобы спасти меня. Сколько раз я ещё должна повторить, что он не заслуживает смерти. Не сегодня! Ты должна быть ему благодарна за то, что я до сих пор жива, потому что он всегда меня спасал! А ты его сейчас убиваешь!