К Лиззи стало приходить озарение заслуги Гидеона, потому как фиолетовый луч стал слабеть, а в конце исчез совсем. В её глаза появились слёзы, чего я совсем не ожидала, а уж тем более не ожидал блондин. Она плакала, осознавая, что пыталась убить того, кого я люблю, после чего я её точно никогда за это не простила бы.
— Я пыталась тебя защитить от всего этого, — сквозь слёзы процедила она. — Ты просто не понимаешь, что твоя жизнь теперь не станет прежней. Пророчество гласит, что, как только ты узнаешь достаточно о рунах, у тебя останется год жизни. И это никак не исправить. Когда я узнала, что Гидеон снова в городе, который и должен был тебе рассказать про руны, я пожалела, что привезла тебя сюда. Но этого уже не изменить, не так ли? — она смотрела на Гидеона и спрашивала у него: — Тебе наверняка известно, как это изменить? Расскажи, я прошу тебя! Если тебе плевать на неё, то мне — нет.
— Да почему же все думают, что мне плевать на Черри? Я нашёл решение проблемы, но меня остановили. Я собирался уехать на месяц к Трэфратэлли, которые помогут ей. Я ночью посовещался с Эшли и Эдгаром, и мы сошлись на мнении, что Чёрные Мыши пойдут мне на уступки, если я помогу им в чём-нибудь. Я не хотел тебе говорить, Черри, — обратился он ко мне, притрагиваясь тыльной стороной ладони моей щеки, — потому что я знаю, что ты будешь против этой затеи. Но ты действительно для меня ценна.
И не из-за рун, как все считают. Лиззи, — обратился он к моей маме, — я тоже боюсь её потерять. Я понимаю, что всё происходит слишком быстро, но я люблю её и не смогу прожить в этом мире без неё.
Лиззи была шокирована не меньше меня тем, что только что рассказал Гидеон. Он хотел опять рискнуть своей жизнью и здоровьем, защищая меня. Я не понимала, в чём моя ценность, но одно я знала: я не могла позволить ему рискнуть собой ради меня.
В голове вновь вспыхнули картины прошлого. Я увидела тот день, когда мой дедушка чуть не лишился своей жизни ради меня.
Мне было тогда двенадцать лет. Стоял самый обычный солнечный день, характерный для пригорода Лас-Вегаса, где дедушка прожил более, чем десять лет, это был его предпоследний год жизни там. Мы просто шли и гуляли с бабушкой и дедушкой по городку. В тот момент, когда мы переходили дорогу, я услышала прекрасное пение диких птиц, меня настолько увлекло их дело, что я остановилась и стала слушать их. Я никого и ничего не слышала и не видела возле себя, мне было важно в тот момент только их пение, которое было действительно дивным. Следующее, что я помню, это скрип колёс, тормоза машины, сигнал и дедушка, который не мог тогда бегать, но он подбежал, схватил меня и вовремя отскочил. Его нога чуть не попала под колёса машины, но он и её вовремя убрал. После того случая бабушка хотела меня наказать, но дедушка сказал, что в стране (так он называл свой большой особняк) должно быть равноправие. Бабушка так и не наказала меня тогда, и это благодаря дедушке.
А ведь я тогда не только не получила наказание, но и приняла в подарок от моего любимого «лучшего друга» — дедушки — птиц в клетке, которые столь же дивно пели, как и дикие птицы. Это было восхитительно. Я днями их слушала, не могла оторваться от клетки. Дедушка покупал мне тогда к ним в клетку разные украшения, помогал заботиться и ухаживать за ними, когда я с этим не справлялась. Как же его не хватало.
Но объятия Гидеона сняли с меня пелену воспоминаний и вернули в настоящее. Его объятия были такими тёплыми, искренними и уютными. Никогда никто не приносил мне столько удовольствия обычными объятиями. Я, заплакав, уткнулась лицом в его крепкую мужскую грудь. Когда я вдохнула очередную партию свежего воздуха, я почувствовала парфюм Гидеона: мягкий мужской аромат, манящий к себе всё ближе и сильнее. Его хотелось нюхать и нюхать с каждой секундой больше и больше, чем я и занялась. Пока он обнимал меня, я отвечала взаимностью и втайне от хозяина духов нюхала этот насыщенный аромат.
Спустя несколько минут, что мы стояли в тишине, Лиззи одумалась и пригласила нас в дом, откуда доносился писк маленького зверька. Я зашла в дом, где меня встретила белоснежная пушистая кошка, которая с мурлыканьем полезла ко мне на руки. Я ожидала чего угодно, но явно я не ожидала увидеть маленькую кошку цвета белого снега с длинной и пушистой шерстью. Я взяла её на руки, посмотрела в её ясные зелёные глаза, какие у кошек и котов встречаются довольно редко, и обняла так крепко, насколько могла, при этом соблюдая силу, чтобы не раздавить этот маленький пушистый комочек.