— Как думаешь, в знак примирения сгодится? — обратилась Лиззи к Гидеону, которого несколько минут назад ненавидела и пыталась убить. Неужели мне удалось уговорить её полюбить его, как это сделала я? Никогда не думала, что она сделает то, что я прошу: никогда не делала, а тут сделала. Может, она и правда меня любила, а я просто этого не видела, потому что не хотела этого видеть.
— Мам! — крикнула с большой радостью в голосе я. — Ты серьёзно? Это лучший подарок! — улыбаясь, подбежала я к Лиззи и обняла её.
Когда мои руки ослабли и устали обнимать маму, что случилось довольно быстро, я пошла на кухню, сказав Гидеону и Лиззи, чтобы следовали за мной. Меня всё ещё волновал вопрос, что моя родная мать так относится к тому, кто сделал мою жизнь всего за неделю ярче и живее. Я не хотела, чтобы она его ненавидела тем временем, как я буду сходить с ума от его запаха, от его прекрасных голубых глаз, от его лучезарной улыбки, что затемняла мой разум, от него самого.
Зайдя на кухню, я поставила чайник, потому что я была голодная, да и Гидеон, я думаю, с утра ничего не ел. Как только чайник стал гудеть, что значило, что вода в нём согрелась, я налила чай, достала из холодильника пирог, который, должно быть, Лиззи сделала, пока я ночевала у своего парня, нарезала его на треугольные кусочки, которые было удобно брать и есть, и сама присела на стул.
— Я хотела поговорить с тобой, мам. Но в присутствии Гидеона, — начала я. Я понимала, что это может плохо закончиться, потому что Лиззи не любила разговоры на эту тему, но всё же я набрала воздух в лёгкие и продолжила: — Я понимаю, Гидеон, как ты думаешь, опасен. Но это не так. Он всю жизнь спасал меня от бед, какие со мной только случались. Пойми, моя жизнь лежит в его руках.
— Вот именно! Ты не думаешь, что в любой момент он может тебя убить? — сказала она, повернувшись к нему и опрокинув на него злобный, полный ненависти взгляд, хотя минуту назад разговаривала с ним, как с родным.
— Мама! — повысила голос я, но не крича. Меня поражало её поведение в его присутствии. Неужели ей плевать на то, что это как минимум некультурно? — Если бы он хотел меня убить, он бы давно уже избавился от меня. Разве ты своей магией не можешь это почувствовать?
Глаза Лиззи заметно поднялись на лоб, рот открылся от страха. Она боялась. Но чего — непонятно. Кажется, ей было неприятно и страшно, что родная дочь пытается назвать её ведьмой, ужасной ведьмой. Спустя примерно полминуты она поднялась со стула, схватила первый попавшийся стеклянный стакан, налила воды в него и выпила содержимое до дна. Кажется, ей становилось плохо от моих слов. Стоило придерживать язык за зубами, я не хотела её потерять, всё же, хоть я и не осознавала, что она меня любит, я боялась её потерять.
— Прости. Это было лишним. Я просто хочу разобраться: почему ты так его ненавидишь? Он ничего плохого не сделал. Он спасал и до сих пор спасает мою жизнь, — сказала я, посмотрев в яркие зелёные глаза Лиззи. Страх и злость в них моментально пропали, осталась лишь пустота и… любовь.
— Я… я… я не знаю. Думаю, я действительно невежлива по отношению к тебе, Гидеон. Мне стоило бы извиниться. Прости, — сказала она, встала и ушла в неизвестном направлении. Кажется, она ушла к себе в комнату.
Ко мне подбежала кошка, которая мягко прыгнула на мои бёдра, где и осталась сидеть, я не стала сгонять эту пушинку с ног, разрешив ей остаться. Я взяла в руки стакан с чаем, который я налила для разговора, который состоялся, хотя я и не получила объяснений и необходимую мне информацию. Моя голова ныла от накатившихся проблем, таблетка в таком случае не помогла бы, поэтому чай был хорошей альтернативой, которая всегда спасала меня от головной боли. Когда я только пришла домой, хотелось нестерпимо кушать, желудок об этом давал знать, намекая на то, что он был пустым и желал полакомиться чем-нибудь, но сейчас, после разговора, который хоть и состоялся, но оставалась какая-то досада в сердце, присутствие которой я не могу объяснить, есть расхотелось совсем. Поэтому я просто маленькими глотками сидела и пила чай. Гидеон, видя моё напряжённое состояние, сказал:
— Черри, что бы Лиззи не говорила, она уже смирилась с твоим выбором. Ей просто стоит привыкнуть. А дальше всё наладится.
— Не в этом дело. Гидеон, я просто устала от всего, что случилось с того момента, как появился ты, — заметив, что я сказала это слишком грубо, и вообще, зря сказала, я посмотрела в его глаза, полные боли и страха за моё состояние души, я добавила: — Прости, я не то хотела сказать.
— Нет, ты всё правильно сказала. С моим появлением я втянул тебя во всё это. Именно поэтому я хочу уехать.