— Что ты почувствовала, когда поцеловала его? — спросил он. Я понимала, что Гидеон не поверит моим словам, пусть это будет и правда, но я попыталась ему это объяснить:
— Я не ответила ему взаимно. Когда он поцеловал меня, я не чувствовала того же, что чувствовала, когда ты целовал меня. Я чувствовала ту любовь, с которой он меня целует, но в ответ у меня не было того, что было у него.
— Чёрт, чёрт, чёрт! — почти кричал он, кидая в открытое окно камни, которые неожиданно появились в его руках. Я слышала, как камни с грохотом врезались в асфальт, наверняка оставляя вмятины. Гидеон кидал их с такой силой, что дыр в асфальте не миновать. — Ему не жить.
— Гидеон, ты обещал мне, что никому не вывернешь шею. Ты мне обещал.
— А что я могу сделать с тем, кто пытается отнять тебя у меня? Я, конечно, благодарен ему, что по моей просьбе он присмотрел за тобой, но о поцелуе не было и речи, — его слова были для меня странными. Значит, Роберт появился в моей жизни исключительно благодаря моему парню? Почему он мне не сказал сразу? Спрашивать это у блондина я не стала, потому что ни его, ни меня это сейчас не волновало.
— Он не виноват…
— Нет, Черри, он виноват!
— Он не виноват, Гидеон. Посмотри на меня, — сказала я, поворачивая рукой за подбородок его лицо на меня. Он выглядел таким злым и встревоженным. — Он не виноват в том, что влюбился в меня. И он не виноват, что я ему не ответила взаимностью.
— Ты могла бы…
— Да, могла. Но не захотела, потому что я не могла забыть о тебе. Я помнила тебя, верила, что ты вернёшься, и знала, что если я отвечу ему той же любовью, которой у меня даже нет, ты не захочешь меня видеть.
— Я что, похож на того, кто может обидеться на тебя?
— Не надо его трогать, хорошо? — сказала я и полезла к его лицу поцеловать его. Но Гидеон отстранился от меня и ушёл в другой конец комнаты. Его всё ещё беспокоил этот случай, но он уже не проявлял злости. Парень чувствовал боль, которая ту же появилась в его глазах. Глаза не дадут врать.
— Почему ты его защищаешь?
— Потому что… он был моим спасением от той депрессии, которая накрыла меня тогда с головой. Я днями сидела дома, в рот не могла положить ни куска пищи, для меня книги были единственным утешением. Но он появился в самый тяжёлый момент моей жизни, когда мне нужна была поддержка. Гидеон, не принимай это так близко к сердцу, будто я его считаю своим парнем. Нет. Он не мой парень. Он мой друг. Но не более. Я люблю тебя, и больше мне никто не нужен.
После моих слов Гидеон подошёл ко мне, приподнял моё лицо пальцем за подбородок и прислонился своими губами к моим.
Он так аккуратно старался поцеловать, не причиняя мне боль, я чувствовала, как дыра, что ныла в моём сердце на протяжении четырёх недель, заросла, но на её месте остался шрам, который будет напоминать мне о том, что теперь мы одно целое, нас ничем не разделить. И у нас осталось только одно утешение — мы сами друг для друга. С его поцелуем я унеслась в параллельный мир, который был полон разноцветных красок: деревья были яркие с зелёными листочками, цветы, что посадила Лиззи, были настолько яркими и цветными, что от их красоты можно было ослепнуть. Когда он отстранился от меня, я осталась в этом мире, для меня всё приобрело необычные цвета красок, всё стало ярким. Таким мир я не видела целых четыре недели, которые я провела без моего любимого вампира.
— Почему не могу избавиться от мысли о тебе? — спросила вдруг я. Мой вопрос звучал странно, но я действительно не понимала, почему все мысли, что крутились в моей голове, были только о Гидеоне, о моей любви к нему, о его чертах лица и аромате его парфюма. Парень смотрел на меня влюблёнными глазами, в которых отражалась лишь взаимность.
— Думаю, Лиззи не одобрит то, что ты здесь разговариваешь со мной, но не идёшь есть завтрак, который она давно приготовила.
Думаю, ты обрадуешься тому, что она приготовила. Ты же любишь вафли? — улыбнулся он, сел на кровать и указал мне идти вниз. — Я буду здесь, я не уйду, иди, поешь, без меня совсем исхудала.
Я спустилась вниз по лестнице и направилась в сторону кухни через светлую гостиную, куда падали лучи сверкающего греющего солнца. По всему дому пахло выпечкой. Этот аромат я узнала бы где угодно — вафли, которые я так любила уплетать на завтрак.
Когда я зашла на кухню, Лиззи улыбнулась мне и протянула целую тарелку вафель, рядом с которыми лежали панкейки. Она всё это приготовила за одно утро?