Вот и показалась вывеска, которую я так успела полюбить за это время — «Мистик Гриль». Я посмотрела в красивые глаза шатена: они смотрели куда-то вдаль, но куда — я не могла понять.
— Знаешь, я предлагаю сегодня съездить за город к озеру Варнер Слип, — выпалил Эдисон. Кажется, он знает много чего про этот город, раз с первого раза выговорил название озера (люди, которые слышали всего пару раз название «Варнер Слип», не могли почему-то его первое время выговорить, у них получались совсем другие слова). — Слышал, там красивая природа. Может, тебе стоит выбираться из города хотя бы изредка? — улыбнулся он своими белоснежными зубами.
— Ну, я «выбираюсь из города». Гидеон возил меня к тому озеру не раз. И мама, и сёстры Льёнсон, и Роберт.
— Роберт? — обратил внимание он именно на имя парня. Странно, что он не спросил про подруг, а именно про Роберта.
— Да, друг мой.
— Вижу, ты много друзей нашла за то время, которое ты тут живёшь, — ещё раз улыбнулся шатен и мы зашли внутрь заведения, к которому незаметно подошли, пока разговаривали.
После сытного обеда, за который, конечно же, заплатил Эдисон мы направились в сторону дома, возле которого стояла мамина «мазда». «Папа» положил на неё глаз, улыбаясь той улыбкой, какую я ещё не видела. В ней присутствовала интрига.
— Что ты собираешься делать с машиной? — спросила я, когда заподозрила неладное. Но Эдисон опроверг мои подозрения, сказав, что ключи ему дала Лиззи, и что именно на этой машине мы отправимся на озеро. Я надеялась, он не привезёт меня туда же, куда все стремились привезти — к домику и пирсу.
Мы сели в машину, он застегнул свой ремень, завёл мотор, который завёлся совершенно без звука — я бы и не поняла, что машина заведена, если бы не увидела, как Эдисон вставляет ключ в замок зажигания и поворачивает его — и мы выехали с подъездной аллеи на дорогу, которая ведёт к зеркальному озеру. Почему-то сейчас всё происходящее мне казалось каким-то сказочным. Я чувствовала, что мне спокойно рядом с ним. Но даже это чувство спокойствие не заставило меня забыть о грядущей проблеме — Трэфратэлли. Они не оставили бы меня в покое, пока я не стала бы… одной из них. Чего я никак не хотела, и уж тем более я не уехала в Новый Орлеан жить с теми, кого я не знаю.
В моей голове вновь стала выстраиваться цепочка воспоминаний, связанные с моим самым лучшим другом и защитником — дедушкой. Яркий солнечный день, не предвещавший ничего плохого. В тот день я поругалась с мамой из-за какой-то мелочи, которую уже не могу вспомнить. Я тогда позвонила дедушке со слезами на глазах и попросила его забрать меня и увезти подальше от Лиззи. Я не хотела оставаться с ней в такой чудесный день один на один дома. И вот он приехал, обнял меня, усадил в машину и мы поехали в пригород Фейта. После того, как мы выехали за пределы города, дедушка остановил машину в каком-то живописном месте и сказал:
— Знаешь, Черешенка, я, конечно, люблю тебя, но если вы с мамой будете так часто ругаться, я не смогу приезжать каждый раз. Я на твоей стороне, ты знаешь это. Но всё же и ты должна понять, что рано или поздно вам придётся извиниться друг перед другом за содеянное.
После того, что он мне сказал, по душе разлилось спокойствие. Я повернулась спиной к дороге и стала смотреть на прелестную местность, что заворожила меня, очаровала и заставила смотреть только на неё, не обращая внимания на окружающий мир. Я тогда задумалась — может, дедушка прав? Может, мне стоило попросить его вернуться и извиниться перед Лиззи? Но я хотела наслаждаться моментами и видами того вдохновляющего места. Правда, дольше получаса я там не находилась, дедушка отвёз меня домой и сказал, чтобы я больше не ругалась с ней. Я не послушалась его тогда. Я часто не слушалась его, хотя он любил меня и делал всё ради того, чтобы видеть улыбку на моём лице как можно чаще.
Когда я оторвалась от той точки, куда я смотрела, предаваясь воспоминаниям, машина была припаркована, а Эдисон уже вышел и направился в сторону моей двери. Как настоящий джентльмен, он открыл дверь, подал мне руку и помог выбраться из машины. Если бы я сама выбиралась из машины, то уже наверняка упала бы, ведь я по жизни неуклюжая.