Когда он увидел мои слёзы, приподняв одной рукой моё лицо за подбородок, парень бережно и очень аккуратно вытер всё насухо и произнёс очень мягким тоном, заставившим моё сердце трепетать, а меня — прижаться к нему ещё сильнее:
— Я люблю тебя.
Его голос. Он бесподобен. Каждое слово произнесено с такой лаской, нежностью и любовью. Гидеон сказал ту фразу, которую я уже никогда не смогла бы выкинуть из своей головы. Почему при каждой новой встрече мне так хотелось прижаться к его могучей груди, а после — целовать уголки его губ, не останавливаясь? Именно его неожиданные, но очень желанные появления в нужный момент заставляли меня ощущать только хорошие эмоции, любовь и что-то ещё, что я не могу объяснить простыми словами.
— Я слышал, ты поссорилась с Лиззи и Эдисоном, — продолжил он всё тем же заботливым тоном.
— Да, поссорились, — ответила я, понимая, к чему идёт разговор.
— Не расскажешь подробностей?
— Гидеон, пожалуйста, не надо…
— Нет, Черри, я хочу знать, что сказала тебе Лиззи, чего ты не хочешь мне рассказывать!
— Гидеон…
— Если ты не хочешь говорить, значит, это что-то серьёзное!
— Не… — не давал мне договорить блондин.
— Говори! — почти кричал Гидеон. Я стояла у окна, поэтому запросто могла взглянуть на подъездную аллею. Именно сейчас на ней не было ни байка Эдисона, ни «мазды» мамы. Я расслабилась, потому как Лиззи запретила мне видеться с моим парнем, а если бы она услышала, как он кричал в моей комнате, ему было бы только хуже. Мама не остановилась бы на простом заклинании.
— Лиззи сказала, что я отныне не могу больше тебя видеть. Она даже забрала у меня телефон, чтобы я не могла звонить тебе.
— Ты что-то недоговариваешь, я вижу по твоим глазам. Тут что-то не так. О чём ещё ты умалчиваешь? — сказал он, поворачивая моё отвернувшееся от него лицо к себе. Его ладонь прошлась по моей щеке с нежностью, которую я любила в нём. — Пожалуйста, скажи мне. Я нуждаюсь в правде.
— Отныне тебе запрещено меня защищать. Твои права защиты перешли к Роберту.
— Давно надо было убрать его!
Я испугалась резких слов Гидеона, хотя знала, что от сказанного мной он мог разозлиться. Всё время, что я его знала, он злился на таких, как Роберт, Лиззи и Эдисон. С самого начала Гидеон твердил, что от таких людей ничего хорошего не стоило ждать. Я слушала его, но не верила, потому что знала, что эти люди были со мной всегда, когда я нуждалась в этом. Я смотрела в его злые глаза, вокруг которых вздулись фиолетовые вены, означавшие его ярость. Прикоснувшись к ним тремя пальцами руки, фиолетовые ниточки вен сразу же пропали, а его взгляд пал на окно. Сразу после его взгляда в сторону подъездной аллеи я услышала рёв байка — Эдисон вернулся.
Когда я повернулась, чтобы лучше посмотреть в окно и понять наверняка, что это «папа», я почувствовала лёгкий холодок на спине, словно приложили растаявший, но ещё холодный, лёд в специальном мешочке. Повернувшись, Гидеона уже не было — он ушёл. Но почему? Он услышал, как подъехал Эдисон? Или, быть может, он решил, что Роберт не может охранять и защищать меня без ведома моего парня? Где блондин был сейчас? В голове мелькали разные мысли — от плохих к хорошим. Но почему-то хороших было так мало, что они слились с плохими мыслями. Я метнулась к кровати, где я всегда прятала запасной мобильник. Что сейчас делал Гидеон? Он же наверняка искал Роберта, строил планы убийства. Блондин с самого начала не любил брюнета, они с самого начала сцепились, пытаясь убить друг друга, но я остановила их. Может, и сейчас я успела бы предотвратить это. Мне они нужны оба, живые, а не мёртвые.
Набрав ранее записанный номер Гидеона с телефона, который я прятала от всех, я стала слушать длинные гудки, которые никак не заканчивались. Он не отвечал, на телефоне заговорил автоответчик, советующий оставить сообщение после звукового сигнала.
Автоответчиком был голос моего парня, который я спутала с ним самим, но, когда я услышала уже знакомые слова, я поняла, что ошиблась. Оставлять сообщение я не стала, так как моё сердце подсказывало, что я должна была звонить Роберту. Но его номер не был записан на этом телефоне. Меня охватила паника. Где же блондин был сейчас? Он уже наверняка добирался к дому Роберта.