И, скорее всего, парень уже придумал план убийства брюнета. Зная Гидеона, я могла сказать точно — он не стыл бы с ним возиться, он не стал бы выслушивать оправдания брюнета, он просто свернул бы ему шею и ушёл бы со спокойной душой из этого «ужасного» дома. И только вечером Роберта нашла бы моя мама, которая направилась бы к нему, чтобы дать некоторые указания.
Тогда Гидеону несдобровать. Если Лиззи узнала бы, что это он убил Роберта, то она придумала или нашла бы сильнейшее заклинание, которое погубило бы его. Она захотела бы убить его, потому что всегда была против того, чтобы мы встречались и вообще виделись. А тут появился бы такой шанс избавиться от него. И никто из них не подумает даже, что они причиняют боль мне, а не кому-то ещё.
Когда я поняла, что до Гидеона не дозвониться, а номера Роберта не было в справочнике телефона, было решено — я хотела найти отобранный мамой телефон, где были сохранены все контакты. Эдисон вряд ли услышал бы, как я обыскивала мамин комод в её комнате, переворачивая всю одежду, хотя и стараясь уложить всё так, как было до моего появления в её спальне. Когда я добралась до самого нижнего ящика комода, за дверью послышались шаги, которые отдалялись в сторону моей комнаты. Кажется, сейчас моя «миссия» могла провалится. Но почему-то шаги остановились рядом с ванной, где затихли. Я стала открывать нижний ящик тихо, представляя, что в этой комнате спала Лиззи, которая, если заметила бы то, что я делала, была бы в гневе. В последнем ящике оказалось нижнее бельё. Конечно, нельзя было лазить в нижнем белье мамы, но именно тут нашёлся телефон. Странно, что она спрятала его так близко от меня. Найти его почти не составило сложности. Оставалась ещё одна проблема — нужно было выйти из её комнаты так, чтобы Эдисон не заметил меня. Прислушавшись к шуму за дверями, которого не было, я поняла, что стоит рискнуть и выйти из комнаты прямо сейчас. Так я и поступила. На моё удивление, добралась я до комнаты быстро и тихо, казалось, «папа» меня не заметил.
Набрав номер Роберта, я стала ждать его ответа, слушая длительные гудки, которые с каждым разом раздражали меня всё больше и больше. Но вот, наконец, он ответил.
— Привет, Чер, — ответил на той стороне трубки спокойный голос. — Что-то случилось?
Услышав его обычный повседневный голос, полный спокойствия, я расслабилась. Но ведь Гидеон наверняка приходил к нему.
Этот вопрос интересовал меня больше всего. Именно это я у него и спросила, на что он ответил:
— Да, приходил.
— Что он тебе сказал? Всё в порядке? — спросила я, чувствуя, как по телу распространялось напряжение.
Он рассказал, что они мирно поговорили, не применяя силы. Решили, что они будут оба защищать меня. Для меня было большим удивлением, когда Роберт сказал, что они не подрались.
— Он просил, чтобы я прикрывал его, — сказал он неожиданно.
— В смысле? — не поняла я.
— Вы можете ходить вместе гулять под видом, что ты гуляешь со мной. Он любит тебя, Черри. Я не могу смотреть на то, как Лиззи к этому относится. Нельзя перекрывать путь к любви, возможно, которая изменит всю твою жизнь.
— Спасибо, Роберт! — ответила радостно я, отчего у меня перехватило дыхание. Пожалуй, он единственный хотел искренне нам помочь, не разлучая нас. Я ничего подобного не могла от него ожидать, но брюнет сделал действительно ценный для меня поступок, на который не каждый был способен. Поступок настоящего друга. Он, наверное, тяжело дался Роберту, ведь я знала, что в глубине души брюнет любил меня до сих пор.
— Но есть одно условие.
— Какое? — удивилась я, потому как его тон был серьёзным. Я знала, что в его помощи есть подвох, но я не знала, насколько он был большим и серьёзным.
— Если Лиззи узнает, что ты гуляла не со мной, пожалуйста, не выдавай меня. Скажи, что до поры, до времени ты гуляла со мной, а потом с ним. Не хочу терять доверие твоей мамы.
Я улыбнулась искренней улыбкой, но знала, что он её не видел, поэтому ответила едва слышным голосом:
— Спасибо, Роб.
И повесила трубку. Утро выдалось не таким чудесным, каким я его представляла.
Сделав обычные утренние процедуры, позавтракав и приведя себя в порядок, я направилась на улицу, где я ходила по всем улицам Ковингтона весь день. Домой я пришла только под душный для сентября солнечный вечер, когда за окном уже наступали сумерки.
Утро следующего дня оказалось таким же, как и прошлое, только теплее. Казалось, что погода играла с жителями этого Штата злую шутку, делая осенние дни теплее и теплее. Листочки на деревьях, которые ещё вчера желтели, принимая прохладу и лёгкие дуновения ветра с радостью, сегодня как будто заново зеленели, принимая новое осеннее утро за летнее. Из открытого ещё с вечера окна слышались весёлые детские крики, крики взрослых с просьбой вернуться детей в дом. Где-то вдалеке светило солнце, но не в нашем городке.