1. «Миклуха Микифоров сшел в Пристанский городок с женой и детьми (умер после 10 ударов).
2. Карп Леонов из Спасска (13 ударов. Живой).
3. Лавер Фролов житель города Шацка монастырский крестьянин (14 ударов).
4. Хфедор Лупоглаз с Битюга крепостной светлейшего кн. А. Д. Меньшикова. Был с пищалей (13 ударов. Отправлен назад).
5. Максим Абрамов солдатский сын 20 лет на дуване досталась кобыла и алтын денег.
6. Микифор Пожерихин солдат конной службы (15 ударов)».
— Чего стоишь, Кондратей?
Денщик только переступил с ноги на ногу, набычил толстолобую рыжую голову. Красные кисти ручищ висели по швам.
— А ты ведь, Кондратей, одного ангела с вором Булавиным.
Денщик смутился, замерцал светлыми ресницами, но нашёлся:
— Не прогневайся, батюшка Василий Володимирович, токмо воеводу, что казаки казнили, ведомо мне, тож Кондратием звали. Кондратей Кондратею — рознь!
— Поговори! — перестал жевать. — Зови писаря!
Долгорукий вытер платком руки, подождал, когда денщик затворит дверь, и вынул из потайного кармана лист с секретной азбукой, данный царем для него и Толстого. Это был секретный лист с шифром. Долгорукий окинул его взглядом: «Вместо “а” писалось “ме”, б — ли, в — ко, г — н, д — зе, е — жу…»
«Мудрое помыслие Петра Алексеевича», — подумал князь.
«Будеже писать нижеписанных персон имяна и прочее, то оныя писать такими знаки, какие против каждой отмечено, однакож писать все сплошь…»
Далее шли знаки персон:
Царское величество — кружок с крестом наверху.
Царевич — кружок с крестом внутри.
Князь Меншиков — просто большой крест о четырёх концах.
Адмирал Апраксин — кружок со стрелой направо и вверх.
Министр Головин — буква пси.
Гетман Мазепа — 300.
Губернатор Азова — 100.
Майор Долгорукий — 118.
Потом шли казаки донские, запорожские. Города: Азов, Таганрог, Воронеж. Реки — Медведица, Хопёр и, наконец, Булавин — 7.
«Счастливым числом наградил государь вора», подумал Долгорукий, и ему в этот миг Булавин показался действительно счастливым человеком, могучим и славным, в багровом пламени его воровских знамён. Но Долгорукий в тот год был счастливее вождя повстанцев: победа незримо шла ему в руки.
13
Продвиженье войск Долгорукого окончательно убедило Булавина в неизбежности больших кровопролитий. Тяжёлая неповоротливая глыба армии царя сдвинулась и шла неотвратимо с севера. Мирного выхода не было. Большая война встала перед отрядами повстанцев во всей её неотвратимости. Необходимо было срочно собирать силы в единый кулак, но нельзя было и отказаться от первоначального плана — как можно более широкого охвата земель восстанием, для чего и были отосланы атаманы — Некрасов, Голый, Драный, Павлов, Хохлач. К ним подключались на обширной территории Придонья, Поволжья, Приднепровья и в порубежных уездах атаманы Кривошея, Беловод, Мельников, Туманный… Невольно центром снова становился Бахмут, но чтобы двинуться туда и объявить там сбор, необходимо было обеспечить тыл, необходимо было взять Азов. Взятие этого города теми силами, что остались с Булавиным в Черкасске, было если не невозможно, то трудно. Однако изо дня в день на черкасском майдане кипели круги повстанцев, и на каждом требовали похода на Азов. Раздавались крики с требованием жалованья, поскольку многие, а точнее — большинство воинства, все ещё были раздеты, многие бесконны. Тогда Булавин распорядился конфисковать казну церковную, и все 20 тысяч рублей раздуванили на майдане. Каждому досталось по 2 рубля, по три алтына и по две деньги. В богатом городе Черкасске были деньги и иное богатство — это знал Булавин и знали голутвенные, но как добыть то богатство? В казачьем курене оно лежит крепче, чем в церкви. К тому времени новый атаман назначил новые, дешёвые цены на хлеб, но голутвенным и такой хлеб покупать было неспоро: двухрублёвого жалованья хватило ненадолго. Хлебные запасы уплывали стремительно, а угрозы русским купцам мало помогали — хлеб шёл на Дон помалу. Кое-где уже роптали. Этот ропот доходил до атаманского слуха. Выход был один: взять Азов, но Булавин отправил половину войска на север, где дела осложнились, где был главный заслон Семёна Драного. Вот если бы там одну хорошую победу, а потом войска сюда — пал бы Азов. Пока же надо ещё подождать. Ждать и кормить войско, но чем? Кинуть голытьбу на курени старожилых? Это верная добыча, но как дуванить добро «стариков», когда они в войске повстанцев? Вот незадача…