– Провёл рекогносцировку на местности, выражаясь военным языком, – смеясь, доложил капитан.
– А вы всегда так… разговариваете с девушками?
– Как?
– Насмешливо. Кривляетесь, козыряете остроумием, ёрничаете, – с вызовом сказала Василиса.
Василий вспыхнул, на щеках проступил едва заметный румянец.
– Это вам, – протянул он букет вместо ответа.
– Спасибо, – поблагодарила Василиса. Заметив смущение на лице капитана, она вдруг почувствовала в себе некоторую уверенность, хотя сердце всё ещё продолжало загнанно толкаться в груди.
– Так вы не ответили на мой вопрос, товарищ Суворов, – обратилась она к нему после непродолжительной паузы.
– Вы своих знакомых тоже называете по фамилии и с непременной приставкой «товарищ»?
– Нет, – улыбнулась Василиса. – Такой официальностью удостоились только вы. В противовес вашему остроумию.
– Я пытаюсь вылезти из своей гимнастёрки наружу только при общении с вами. Чтобы понравиться. Но, по всему видать, у меня это плохо получается, – виновато произнёс Василий. – Постараюсь исправиться.
– Хочется верить, Василий, что вы не разочаруете меня, – окончательно совладав с собой, с напускной назидательностью сказала Василиса. – Ну, и какие ваши дальнейшие планы? Вы ведь наверняка строили их до встречи со мной? Излагайте.
– Можно побродить по парку. Очень хороший парк, зелёный, – не совсем уверенно предложил капитан. – Можно сходить в кино.
Василиса почувствовала эту неуверенность в голосе и поняла, что длительные прогулки для него, вероятно, даются с трудом. Признание в этом для него было равносильно смерти.
– Нет, Василий, давайте сегодня командовать вами буду я, – тоном, не терпящим возражений, проговорила она. – Я только что вернулась из поездки. Двое суток провела на тормозной площадке вагона. Устала и мне не до прогулок. Нужно привести себя в порядок и немного отдохнуть. А потом я должна навестить свою маму.
– Вы выдворяете меня? – насторожённо спросил Суворов.
– Вовсе нет, я приглашаю вас в гости ненадолго. Попьём чайку, поговорим о жизни. Идёт? – предложила она, призывно обжигая Василия озорным взглядом.
– Идёт! – обрадовался капитан и с благодарностью посмотрел в глаза Василисы. Такое предложение было для него высшей наградой.
Девчата были на работе, они с Василием в комнате были одни. Разливая чай, Василиса спросила:
– Можно узнать подробности вашей рекогносцировки?
– Конечно. У мен нет никаких секретов от вас, – Василий кашлянул в кулак, будто проверяя свою готовность признаться, как он сначала выпытал у Фени место работы подруги, а потом посетил диспетчера станции и долго упрашивал тучную особу сообщить дату возвращения своей возлюбленной.
– Хотя, впрочем, можете и не рассказывать ничего, – Василиса придвинула Василию блюдечко с наколотым мелкими кусочками рафинадом. – Несложно представить, как вы приставили пистолет сначала к виску Фени, затем точно также поступили с диспетчером станции и под страхом смерти выведали у них все секретные сведения.
– Примерно так, – громко рассмеялся Василий, оценив шутку собеседницы. – Только Феня, на мой взгляд, выдала тайну с большим удовольствием, а вот с диспетчером было намного сложнее. Дисциплина у вас строгая.
Они проговорили за столом больше часа, перейдя на «ты». Василий рассказал, что он коренной москвич. Мать и отец – военные врачи, оба находятся на фронте. Он перед войной закончил артиллеристское училище, воюет с первых дней нападения немцев на нашу страну. Сначала отступал почти от самой границы, потом двигался со своей батареей в обратном направлении. Насчёт братьев он присочинил. В семье Василий был единственным ребёнком.
Пока капитан рассказывал о себе, она внутренне готовилась к изложению собственной биографии. Боролась сама с собой.
«Если я расскажу, что мой отец находится в тюрьме, какова будет его реакция? – думала Василиса. – Испугается порочащей его связи? Возможно, уйдёт и не вернётся. Тогда я потеряю его навсегда. Потеряю парня, который заставил трепетать моё сердце. Но что будет, если я умолчу об отце? Лучше или хуже для меня? Чем это может обернуться? Нет, нужно рассказать всю правду. Рано или поздно она всплывёт. Вот тогда-то расставание будет болезненным».
И Василиса не стала ничего скрывать. Изложила свою биографию без прикрас. Рассказала, как их раскулачили, как они с братом побирались в голодный год, как по ложному обвинению арестовали отца, как после этого ей не разрешили поступать в финансовый техникум. А потом, с началом войны, нужда заставила отправиться в тайгу на лесоповал. Излагала со всеми подробностями, а сама внимательно наблюдала за реакцией Василия.