Василиса словно открыла перед собой дверь в иную, параллельно идущую жизнь, о которой раньше даже не догадывалась. Оказалось, в этой другой жизни были и другие законы бытия – жёсткие и бескомпромиссные. При ясном осознания такого факта в ней понемногу начал просыпаться тот самый инстинкт изгоя, о котором так горячо высказалась однажды Раиса.
Хотя Василиса по-прежнему оставалась доброй и внимательной, её глаза уже не светились радостью, как прежде. Взгляд потух, стал холодным и безразличным.
Павел Мусихин с первого дня знакомства положил глаз на Василису Ярошенко. Будучи удачливым и самоуверенным парнем, он сразу ринулся в бой, рассчитывая быстро покорить сердце девушки своей эрудицией и красивыми манерами. Он крутился юлой вокруг неё, сыпал комплименты, рассказывал анекдоты, предлагал свои услуги. Но все его старания были напрасными. Василиса каждый раз прищуривалась и вызывающе смеялась ему в лицо, прилюдно называла балаболом.
Однажды он случайно встретил Василису, идущую под руку с бравым капитаном, и сразу понял, почему та всегда так заливисто смеялась над его ухаживаниями.
Павел резко умерил пыл ухаживаний, чтобы не нарваться на неприятности с геройским офицером, но знаки внимания продолжал оказывать, однако эти знаки стали не слишком назойливыми. И даже когда капитан отбыл на фронт, Василиса оставалась непреклонной. Так продолжалось до тех пор, пока до Павла не дошла весть: Василиса потеряла своего капитана. Её любимый Василий геройски погиб.
Эта весть была столь неожиданной, что Павел в первый момент даже растерялся: жалеть ему капитана или радоваться его смерти? В следующий момент ему стало стыдно за кощунственную мысль, кровь прилила в лицо.
«Мужик погиб, а я, идиот, радуюсь тому, что девка освободилась. Надо срочно выразить ей соболезнование, – уныло подумал он. – Это же святой долг».
Павел начал придумывать, как лучше это сделать. Они с Василисой не всегда были в одном составе поездной бригады, иногда не виделись по многу дней.
Случай представился быстро. Однажды Павел заглянул в диспетчерскую службу, там была Василиса. Он поздоровался и спешно вышел. Решил подождать девушку на привокзальной площади. Она вернулась из поездки, а это означало, что, закончив оформление документов, обязательно пойдёт через площадь. Это был наикратчайший путь к общежитию.
Василиса вышла из здания вокзала минут через десять и медленно, низко опустив голову, побрела через площадь. Когда она пересекла её, Павел поднялся со скамейки и направился навстречу.
– Здравствуй, Василиса, – сказал он почему-то оробевшим голосом и остановился в двух шагах перед ней. Девушка тоже остановилась, взглянула на Павла. Из-под тёмных ресниц на него смотрели внимательные и строгие карие глаза. В них не было ни радости, ни удивления, ни даже отторжения. Взгляд был безразличным.
– Что тебе нужно, Павел? – спросила она и для чего-то оглянулась по сторонам, будто хотела убедиться, что Мусихин обращается именно к ней, а не к другой Василисе, стоящей где-то неподалёку.
– Я слышал, твой друг погиб на фронте, – проговорил Павел.
– Да, капитан Василий Суворов геройски погиб под Ленинградом, – размеренно проговорила Василиса. – А тебе что?
– Хочу выразить своё соболезнование, – растерянно пробормотал Павел. – Может, смогу чем-нибудь тебе помочь?
– Самая лучшая помощь от тебя – оставить меня в покое, – ответила Василиса и тяжело вздохнула.
Павел подумал: может, извиниться, да пройти мимо, коль девушка не настроена на разговор. Но в последнюю секунду передумал. Он не привык быстро капитулировать.
– Прости, Василиса, но я сочувствую тебе от чистого сердца. Я знаю, как это тяжело потерять близкого человека, – извиняющимся тоном повторил он попытку расположить к себе девушку. Потом с осторожностью спросил:
– Можно я пройду немного с тобой?
Василиса не ответила и двинулась вперёд. Павел отступил в сторону, пошёл рядом.
Они шли и молчали. Павел искоса поглядывал на неё. Даже в скорби и усталости лицо Василисы было красивым. Утренний мороз быстро подрумянил её щёки, и ему на миг даже показалось, что девушка вот-вот улыбнётся, повернёт к нему лицо и скажет что-нибудь весёлое и задорное.
Но этого не происходило. На его неуместные слова о погоде она не отреагировала и продолжала молчать. Вела себя так, будто его и не было рядом с ней. Перед дверями общежития он растерянно пробормотал «до свидания» и, не услышав ответа, повернулся и зашагал в обратном направлении.