Для капитана космического спецназа эта разведывательная операция была не совсем обычной. Вообще-то все двенадцать диверсионных корпусов Славии, главное оружие Звёздного Союза в войне, длившейся в Рукаве Ориона вот уже сорок три года, не вели разведку. У них на это просто не оставалось времени. Разведкой занимались специальные разведывательные корпуса Земли и остальных миров Звёздного Союза. Более того, славийским спецназовцам попросту запрещалось отвлекаться на разведку, они и так были нарасхват и без них не проводилась ни одна серьёзная операция. Чуть больше земного месяца назад в тренажерный зал, где капитан Новиков, великан с коротко стриженными русыми волосами, светлой кожей и типично славянским, округлым лицом, накачивал свою и без того мощную мускулатуру, заглянул подполковник Вильгельм Шварцкопф по прозвищу Фюрер. Высоченный, мосластый, рыжий немец с вытянутой физиономией, отягощённой квадратным подбородком и покрытой множеством узких шрамов от осколков бронешлема, незаметно поманив его пальцем, пригласил проследовать в клуб.
Клубами бойцы дивкорпуса-три или попросту Трёшки, называли самые обычные сортиры. Только там вездесущая контрразведка, состоявшая преимущественно из землян и выходцев из ещё трёх, четырёх земных миров-колоний, не стала устанавливать видеокамер контроля, оснащённых сверхчувствительными микрофонами и не записывала их трёпа, грызни по пустякам и ругани в свой адрес. Поэтому, если прикрывать губы рукой или повернуться к видеокамере задом, можно было поговорить за жизнь ничего не боясь. С Фюрером Алексей, которого имперцы за его дерзкие вылазки в их тылы прозвали Бешенным Псом, дружил ещё с курсантских времён. Поэтому, видя, что тот настроен крайне серьёзно, он выбрался из стальной клетки силового тренажера, утёр пот с лица, подтянул длиннейшие трусы цвета хаки и, даже не надев своей любимой майки-тельняшки, отправился в клуб. Войдя в просторный сортир с длинными рядами кабинок с одной стороны и гигиеническими кабинками с другой, он сел на одну из полутора дюжин пластиковых скамеек, беспорядочно стоящих посередине, рядом с ним уселся Фюрер Вилли, одетый в потрёпанный форменный комбинезон, и отрывисто спросил старого друга:
- Чего надо, Фюрри? Злыдень, я только-только разогрелся и тут ты являешься, да, ещё с такой задумчивой рожей.
Вильгельм отмахнулся и тихо сказал:
- Псина, я хочу, чтобы ты тайком выполнил для меня одно важное, нет, не так, важнейшее задание.
Алексей даже опешил от такой странной просьбы:
- Тайком это как, Фюрер?
- Очень просто, - ответил старый друг, дослужившийся до должности командира 28-го диверсионного полка, - Пёс, завтра утром ты отправишься на полигон, чтобы проверить новый движок своего космокатера, и отправишься туда, куда я тебе скажу.
Алексей не унимался:
- И как же я отправлюсь выполнять твоё важнейшее задание, Фюрри? Точнее на чём? Надеюсь не на своей колымаге? Хотя мне поставили на неё какую-то новую, сверхскоростную фиговину вместо старого движка, в подпространство на ней ведь всё равно не выйдешь.
- Не волнуйся, Пёс, корытом я тебя обеспечу, - успокоил его подполковник Шварцкопф, - полетишь на самом быстроходном ледарийском крыле. Причём с совершенно бесбашенными ребятами. Они подберут тебя неподалёку от Соньки и доставят до нужного места.
Сонька, точнее София, была одной из четырёх лун планеты Славия. Вера, Надежда, Любовь и мать их София. Любимым хобби Алексея была история и потому он хорошо знал, кем были эти древние землянки. Знал он и первое наименование своего отчего мира - Православная Русь, которое существенно изменилось за семьсот восемьдесят шесть лет с того момента, как на её поверхности совершили посадку двенадцать огромных звездолётов с переселенцами из России, Украины, Белоруссии и Сербии. Потом к славянам присоединились другие европейские народы, первыми из которых были те немцы и французы, которые имели куда более светлую кожу, чем все остальные их соотечественники, и к тому же исповедовали христианскую религию. Православная Русь вскоре стала сначала Славной Русью, так как религия, хотя на новое место жительства было перевезено огромное количество храмов, быстро утеряла своё значение, потом стала Славной и вот уже четыреста с лишним лет называлась просто Славией, а её обитателей называли славийцами, почти славянами, но иногда их, в порядке оскорбления, те земляне, которые родной планеты не покидали, называли славерами или даже слаями. Обычно награждая нелестным эпитетом грязные.