Люцифер не позволит им обрести муки совести.
— И ты, Ариана. Наше обещание многого стоит, не забывай, — он повернулся к ней и вытянул руку, показывая мизинец. — Поэтому не смей говорить, что нам стоит останавливаться. Впрочем… Стоит понимать, что это всего лишь одна проигранная битва.
— Как-то слишком быстро ты смирился с этим… — проговорил тоскливым голосом Азазель.
— Осмотрись. Перед нами всеми лежит новая мотивация двигаться вперед, в разы более сильная, чем ранее. Потому что дороги назад уже нет…
Лидер их группы стал глядеть по сторонам в надежде увидеть ту самую мотивацию, которой так гложет его друг. И он быстро зацепился взором за один силуэт. Людошиэль так и лежал без сознания — ему сильно досталось, а запас маны во вместилище испарился подобно Люциферу, что использовал третью ступень Абсолютного Контроля.
— Я понял, — Азазель, не отрывая взгляда от своего брата продолжил. — И все равно… С учетом всего, что ты сказал мне недавно — сложно осознать все это в мгновение. Для начала нужно отдохнуть, а после уже думать о будущем…
— И правда… Сегодняшний день длился целую вечность… Сколько времени… я…
Тело издало глухой звук падения оземь. Люцифер, по непонятной для всех причине, просто свалился с ног, оставляя за собой озадаченные взгляды. Азазель, хоть и оказался ближе всех к своему другу, не решился помочь ему встать или проверить состояние — он застыл в страхе, ведь уже чувствовал…
— «Он… он не дышит!..»
Ариана же напротив — побежала на всей скорости к нему. Перевернув на спину и осознав, что он действительно не дышит, а пульс вот-вот затихнет, стала прямо возле Люцифера вырисовывать магический круг исцеления. Всего спустя семь секунд она опрокинула одну руку на заклинание, а вторую на грудь умирающего ангела.
— Стихия Реконструкции. Исцеление! Давай же!
Вокруг их силуэтов появились зеленые огоньки, но они словно всем своим хаотичным движением говорили — уже поздно. Произошла вторая активация техники, следом третья, но ничего… На глазах Арианы стали образовываться слезы, она вновь ничего не понимает из случившегося. Словно накинули черную повязку, не пропускающей всякий свет тканью, а после заставили ходить по острым иглам. Её глаза показывали правду, в то время как сердце всей силой пыталось это отрицать.
— Ариана… Остановись… — промямлил про себя Азазель. — Небо…
— Что ты!..
На высоте птичьего полета было необычайно красиво. Нечто, похожее на звездное бескрайнее полотно — оно было ближе, чем когда-либо. Это заставило Азазеля замереть на месте, а Ариану еще сильнее испугаться.
Опасность.
Самая красивая смерть приходит от рук самого искусного воина. И, после пару мгновений, когда всё небо над Зогридом покрылось космической мантией, невероятная аура снизошла, заставляя и без того усталых ангелов опускаться на колени.
— Стихия Льда! Ледяное Опустошение! — без лишних раздумий, Ариана вонзила клинок в землю, а после вознесла руки вверх.
Красота этого неба описывается лишь одним явлением — кто-то применил массовую технику. Единственным правильным решением оставалась защита. Ариана возвела сначала один, а после и еще два купола изо льда, вследствие чего свалилась на землю без сил. Этот барьер сможет выдержать почти любой удар, но применяющий техники был иного мнения…
***
Определенные заморочки существ сможет понять не каждый. То им не нравится собственное лицо или фигура, то они корят себя за слабоумие или лень… А что можно сказать про Богов? Способен ли их хоть кто-то понять? Это вряд ли.
С каких пор он стал простым наблюдателем? Почему он все еще не влез в драку, в самое пекло, как и привык делать на полях сражений? Сейчас Бог стоял над Зогридом и с незримой тоской рассматривал парочку своих целей.
Тсуоши Астерос прибыл сюда не по воле Архонта. Просто, потому что учуял странную ауру на просторах мира Вечного Древа. И тут он обнаружил стечение обстоятельств, которое еще раз заставило его думать рационально. Череда вопросов, на которые Бог Войны просто не может дать себе ответ.
Почему я до сих пор не прикончил этого Иошинори?
Почему он может позволяет командовать мной?
— Я никогда не давал себе слабину, но сейчас, смотря на это чудо природы… Мои руки почему-то разжимаются, — Тсуоши посмотрел на свое копье, а после начал во весь голос смеяться.
Это странное ощущение, что уже дважды подарил ему Люцифер. Богу Войны отроду более тысячи лет, значение почти перевалило через отметку в пятнадцать веков, но все же. Он так и не понял, для чего существует — ради сочных, кровопролитных битв, ради банального веселия или… Ему есть что защищать? Ведь Тсуоши не такой бездушный, как кажется на первый взгляд.
— Это интересно. Нужно проверить, — вновь сжав копье, Тсуоши медленно, три раза обернул его над своей головой в форме воронки. — Абсолютное Копье. Свет Лапласа.
В небе засверкали миллионы белых точек, которые столпились на маленьком для них черном полотне. Излюбленная техника Бога, которой он прикончил не одну тысячу, возможно даже сотню тысяч своих врагов, не оставив и малейших следов их существования. Как только он будет готов, то просто опустит руку вниз, вместе с копьем.
Знаменуя окончание пути неизвестных ему толком ангелов.
И… Произошло именно то, чего и ожидал Тсуоши. Маленькая хрупкая девочка защитилась огромным ледяным куполом — на такое Бог Войны просто усмехнулся, но поразило его другое. Кто-то, вслед за Арианой, также встал на защиту Люцифера и всего, что находилось рядом с ним.
— Абсолютное Преломление. Зеркало Ята.
Поперек законам и правилам, на этом поле сражения стоял еще один Бог… Асмодей решил выйти в свет и одним кодовым словом призвал огромное зеркало по направлению Света Лапласа. Все, что попадет в эту «тарелку» будет немедленно съедено неизвестной силой. И сильнейшая техника Бога Войны не стала исключением.
— Перенос, — скрестив свои руки, Асмодей вновь призвал зеркало, направленное в пустоту космоса, и из него тотчас вылетела чудовищная сила.
Прозвучал оглушительный вой. Порыв ветра был готов саморучно стереть с лица этого маленького острова всех обывателей краев. Даже прочный щит Арианы стал трескаться под натиском ауры.
— И скажи же. Почему я ни капли не удивлен? — спросил с усмешкой Тсуоши.
— Извини. Я уже когда-то отвечал тебе на вопрос, наступила моя очередь.
Асмодей левитировал где-то в сотне метрах от Тсуоши, однако, на странность, они прекрасно друг друга слышали. Но… Бог Войны на последние слова ответил очередным ударом. Тот, кто, по его мнению, уже давно должен был откинуть свои «копыта» вновь предстал в чистом образе.
Тсуоши Астерос ждал именно что поворота судьбы, который спасет Люцифера. И сейчас он понял — будущий Бог действительно был избран кем-то. Возможно даже Прародителем, ведь у него не было и шанса на выживание.
Только вот… Это все равно странно. Бог Войны сейчас находился в замешательстве — в состоянии, в котором он был от силы раз пять за всю жизнь. Почему именно Асмодей, а также… Почему он стал настолько сильным? В прошлом, Тсуоши не оставил на нем и живого места всего одной точной атакой, однако сейчас даже и царапины не смог подарить за сотни быстрых ударов копьем.
Асмодей просто уклонялся с филигранной точностью от каждого замаха.
— И все же. Считаешь ли ты смерть посредственной забавой? — телепортировавшись на приличное расстояние, Асмодей вновь скрестил свои руки. — Наверное, такова риторика… Допустим, что да.
— Ты за идиота пытаешься меня держать? — смахнув с копья груз послеобраза Асмодея, Тсуоши приготовился к серьезной атаке. — Я вновь отправлю тебя в могилу!
— Нет. Извини, но не в этот день… Листья Кьёнори.
Странный вопль Тсуоши, который знаменовал его потерянное состояние, тут же прекратился с оглушительным звуком соприкосновения двух громадных зеркал. Асмодей вновь использовал абсолютную технику и заточил Бога Войны меж двух пространств, созданных «тарелками». Они легли сверху и снизу от силуэта Тсуоши, полностью его закрыв.