Вот только его поэтических потуг мне не хватало! Всякий раз, когда Аррек брался переводить в сен-образы стихи, не важно, свои или чужие, я чувствовала себя так, будто меня вывернули наизнанку и хорошенько прополоскали. Неужели он не понимает?
– Аррек, не надо! – Я балансировала на грани между рыданием и рычанием. Стремительно сползая в сторону последнего. Он лишь улыбался, тонко. Улыбка походила на обнаженный клинок, опасность которого скрадывается тенями и бликами.
– Придурок! – Я вскочила на ноги. Вот ведь упрямый… человек!
Уймись, девочка. Сама знала, с кем связывалась. Или, по крайней мере, думала, что знала.
Я тихо бесилась – исключительно тихо. В обществе Аррека громогласные скандалы и красивые истерики не срабатывали, это я поняла достаточно быстро. Все равно что лупить мечом море: ему хоть бы хны, а ты быстро выдохнешься. Или, того лучше, море может разозлиться и запустить в тебя хорошим цунами… Ставить точки в разговоре, объявляя, что тема закрыта и больше не обсуждается, дарай умел ничуть не хуже меня. Но «капризный ребенок»! Ауте, каков наглец!
– Как тебе это удалось?
Он чуть пожал плечами – едва заметное движение закованной в шелк тени.
– Какая разница?
– Что ты со мной сделал? – Гнев струился тонкой, отравленной змейкой. Вопрос наведенных извне изменений для меня был больным, Аррек прекрасно об этом знал.
Может, потому и ответил.
– Пока – ничего необратимого. Но у меня есть идеи по поводу того, как можно обойти это ваше ту-истощение. Тебе стоит только позволить…
– Нет!
– Тогда оставим бесполезный разговор.
– Но…
– Антея, – в тихом, ровном, совершенно спокойном голосе пробуждающимися драконами шевельнулась Власть. Не аррские фокусы с модуляциями, не балаганные трюки с напиткой звуковых волн силой, а темное, берущее начало из подлинного Знания и настоящей Воли могущество. И где он такого нахватался? – Мы вернемся к этому вопросу. Скоро. Я обещаю.
Ну… ладно. В конце концов, тянули же мы с выяснением отношений несколько десятилетий, отложим и еще на пару дней. Никакого кризиса сейчас нет… И руки скоро прекратят дрожать от испуга. И вообще!
– Если Лейри зачем-то сочла нужным привлечь наше внимание к ситуации с Обрекающими, значит имеет смысл заняться ими, – мой голос звучал очень разумно.
– Возможно, – арр скользнул вперед, принимая правила игры. Он, не обладавший пластичной психикой эль-ин, не мог вычеркнуть только что произошедший разговор из памяти с той же легкостью, что и я, но внешне это никак не проявлялось. – Если я правильно понял последние намеки, Ойкумене придется иметь дело с темными эль-ин… раньше или позже. Только этих тварей Эйхаррону и не хватало для полного счастья!
Я склонила уши, неохотно признавая его правоту. У него были своеобразные понятия о долге и преданности. Будучи арром, представителем самой могущественной (хотя и не слишком многочисленной) человеческой расы Ойкумены, он генетически был запрограммирован на фанатичное служение интересам своего народа. Однако к проблеме, как именно следует служить, мой возлюбленный супруг подходил весьма творчески. Например, он был убежден, что лучшая услуга, которую Аррек арр Вуэйн может оказать своим соотечественникам – это держаться от них на максимально возможном расстоянии. Положение моего консорта, служащего этаким сдерживающе-контролирующим фактором в отношениях арров и эль-ин, позволяло ему это. Однако ни презрительно-брезгливое отношение Аррека к политике, проводимой Эйхарроном, ни его безусловная любовь ко мне, ни даже страсть к бродяжничеству и авантюрам, не отменяли того факта, что прежде, всего дарай-князь был предан своему отечеству. И если он считал, что демоны могут как-то угрожать безопасности Великих Домов Эйхаррона (одним из которых, по дичайшему стечению обстоятельств, официально считался и Эль-онн, и не спрашивайте как это получилось!), то не мне его разубеждать.
Аррек бросил в мою сторону резкий взгляд.
– Ты собираешься заняться расследованием демонической активности, – это не было вопросом. – Расскажи-ка мне о них побольше. Чем демоны отличаются от эль-ин? Кроме того, что они «темные эльфы», ваш вариант злобных родственников?
– Чем отличаются, чем отличаются… Да ничем! – Пауза. Терпеливый взгляд. – У них нет наших ограничений.
– То есть?
Вздохнула. Что-то да подсказывало, что ответы на все эти вопросы он знал куда лучше меня самой.
– Они живут не на Эль-онн, бывшей сравнительно безопасным оазисом и до сотворения Щита, а в самой Ауте, с ее бесконечной изменчивостью. И чтобы выжить, они вынуждены были отпустить собственную изменчивость на волю, позволив телам и сознаниям подстраиваться под окружающее так, как это необходимо для выживания.
– Эль-ин тоже делают это.
– Но мы придерживаемся неких заранее установленных рамок. Так, каковы бы ни были внутренние изменения организма, внешний вид эль-ин всегда остается сравнительно постоянным. Даже у вене. Особенно у вене. Ты можешь быть растением или оборотнем, способным принять любую форму, но изначальным, наиболее естественным для тебя всегда останется именно это, – я провела рукой вдоль своего тела, имея в виду отнюдь не только физиологию. – Демоны считают такую приверженность «традициям» излишней. Среди них встречаются самые любопытные… экземпляры.
– Хм-м!
– Кроме того, – мои глаза сузились, в голосе зазвенел лед, – они не имели роскоши придерживаться некоторых законов, которые мы считаем для себя обязательными.
Аррек на мгновение заколебался, и вопрос, который явно готов был сорваться с его губ, был заменен осторожным:
– То есть?
Я взглянула на него холодно и недружелюбно.
– Дай волю своему воображению.
Арр задумчиво потер подбородок, отвернув в сторону лицо, чтобы скрыть его выражение. Перламутровое сияние его кожи угасло, что я, имеющая некоторый опыт общения с дараями, интерпретировала как приступ тошноты. Уж на что другое, а на отсутствие воображения Арреку жаловаться никогда не доводилось. Эль-ин, лишенные наших кажущихся бессмысленными ограничений – это действительно страшно. Особенно для того, кто хоть немного представляет, что скрывается за старыми традициями и законами…
– D'ha'meo'el-in считают нас трусами и глупцами. Остановившимися на половине пути, деградирующими, жалкими… Они говорят, что мы цепляемся за свой уютный теплый мирок, не желая понимать, что, лишь напрягая все силы и встречая вызов на грани возможного, ты достигнешь чего-то большего… Они правы… наверное. Только платить за это «развитие» ту цену, которую платят они, я не хочу. Хватит уже… и одного раза.
Я замолчала, отказываясь и говорить, и строить сен-образы. Губы свело судорогой, голова заболела. Обычная реакция на те воспоминания.
Да, однажды я заплатила эту цену, взяв взаймы у своей так никогда и не родившейся дочери. И теперь, совсем скоро, мне придется отдавать этот долг. Только вот, похоже, для меня это будет гораздо проще, чем для Аррека.
Нет, я отнюдь не жалела, что мои предки не пожелали становиться на путь темных.
– Значит, с этими милейшими созданиями ты сегодня собираешься… связаться? – Тон его был тщательно нейтрален, что само по себе служило показателем крайней степени недовольства. Прочитал последние мысли?
– У меня есть на сегодня и другие планы. А темные любят «связываться» с нами не больше, чем мы с ними. Думаю, и на этот раз ничего серьезного не произойдет, иначе Видящие и Ступающие Мягко уже забили бы тревогу. Надзор за демоническими кланами у нас поставлен достаточно грамотно.