– На самом деле нас называют эль-ин.
С тем же успехом я могла ему объяснять принципы многомерной физики. Нет, тогда он бы, пожалуй, услышал, даже если бы ничего и не понял. А эти слова просто пропустил мимо ушей. Такой маленький, а уже… человек.
– А где у тебя крылья? – Это прозвучало не как вопрос, а как приказ. Я нахмурилась. Но послушно развернула золотистый поток не то энергии, не то материи.
Искры и молнии расцветили наши лица отблесками светлого золота, воздух вокруг наполнился запахом приближающейся грозы.
– Ух ты! – Он потянулся, чтобы ухватить клубящийся, кажущийся таким прочным туман, но пальцы прошли насквозь. А затем вдруг отвердевшее крыло приподнялось и весьма ощутимо шлепнуло нахала по руке.
Он вскинул рассерженные глаза, а я отвела крылья за спину, заставив их развеваться над головой золотым плащом.
– А уши настоящие?
– Только попробуй дернуть, – тут же холодно предупредила я маленького исследователя. – Заколдую.
– Как?
Любопытство этого человечка, как и его манеры, было почти эль-инским. Я вновь поймала себя на том, что слабо улыбаюсь.
– Волчи, Волчи!!! – Стремительно бежавшая к нам стройная мускулистая дама, судя по всему мамаша, не была испугана. Скорее рассержена. Удрал, понимаешь, путается тут со всякими. Что незнакомая эльфийка может повредить ребенку, ей и в голову не пришло. Совсем неплохо, учитывая, что Завоевание я начала с того, что вырезала несколько тысяч носителей царственной, крови, включая и младенцев. – Волчи, отойди от нее немедленно!
Я высоко заломила бровь, имитируя человеческую мимику. Легкая иллюзия достаточно искажала внешность, чтобы эта клуша не узнала собственной Императрицы, но присутствие эль-леди вне Эль-онн все равно было достаточно редким событием, чтобы на него не стоило обратить внимание. Забавно…
Мускулистая мамаша тем временем великолепным и неожиданно грациозным прыжком подлетела к распоясавшемуся отпрыску, подхватила того на руки.
– Прошу прощения, эль-леди. Мы уже уходим.
У меня почему-то создалось впечатление, что стоит им немного отойти, как заботливая мамочка начнет выговаривать непутевому дитяти что-то вроде: «Не подходи к этой гадости, испачкаешься!» Вторая бровь присоединилась к первой, насмешливо, подначивающе.
– Надеюсь, он не слишком вам досадил, миледи?
Я не могла не усмехнуться. На солнце ярко блеснули клыки.
– Нет. Но, возможно, юному Волчонку стоит поработать над своими манерами. М-мм?
Женщина покраснела: от гнева, не от страха. А Волчонок (судя по всему, взрослое имя было уже выбрано, но пройдет не один год, прежде чем малыш официально получит на него право, так что пока Волком его называть было нельзя) радостно подпрыгнул у нее на руках.
– Мама, фея обещала меня заколдовать!
Рука женщины дрогнула, инстинктивно скользнув к бедру, где, как я знала, оливулцы предпочитали носить личное оружие. Ох…
– Только в том случае, если будешь дергать за уши подозрительного вида зубастых незнакомцев, юный Волчонок. Тогда небольшое заклинание тебе, пожалуй, даже пойдет на пользу. Убережет от зубов, – холодновато, в тщательно отработанном тоне «Лейри-слушай-сюда-и-мотай-на-ус» отрезала я. Затем улыбнулась матери (без клыков), смягчая отповедь. Движением ушей отпустила их.
Оливулка, даром что человек, мгновенно считала чуждый для себя язык жестов и поспешила удалиться, унося под мышкой отбивающегося и что-то возбужденно пищащего отпрыска. Будь она одна, такое откровенное хамство вряд ли бы мне так просто сошло с рук…
Забавно… За все время этого маленького эпизода я не почуяла в них страха. Любопытство, раздражение, даже, пожалуй, гнев. Но они совершенно не боялись. Хорошо. Очень хорошо!
Хотя и невероятно глупо.
Эль-ин, как известно, не являются монополистами на элементарную глупость.
Ну что ж…
Я сглотнула, понимая, что ни о каком выборе и речи быть не может. Ради детского плача, разрывавшего меня изнутри. Ради всех детей, которым никогда не стать взрослыми.
Но прежде всего – ради таких вот Волчат, которые пока еще имеют шанс все-таки вырасти…
Сидела, смотрела на возвышающиеся над травой валуны. И пыталась разобраться в том, что чувствую.
Сен-образ сорвался с кончиков пальцев и унесся в небо безмолвной молитвой. Сомнения? Неужели остались еще и сомнения? Да нет. Так… Трепыхаюсь перед неизбежным.
Хватит.
Я стремительно вскочила со скамейки, побежала по дорожке, стремясь оказаться как можно дальше от тишины этого места. Косая тень, размытая ореолом крыльев, мелькнула на фоне светлеющего бледно-фиолетового неба. Полыхнули в точке между глаз короткие и отрывистые чары иллюзий. Это была старая маска, созданная для меня еще Дельваром и заботливо сохраненная в глубинах имплантата. Тщательно сплетенная иллюзия, позволяющаяся казаться человеком, не требовала изменения собственной физиологии. Секунду спустя к выходу из сада стремительно подошла худая женщина-человек неопределенного возраста, с золотисто-русыми волосами и болезненно кривящимся ртом. Я сжала пальцами воротник легкого плаща, твердо свернула в сторону начинающих просыпаться деловых районов. Каблуки звонко цокали по плитам мостовой – и чего только не напялишь для маскировки. Волосы трепало прохладным ветерком, пальцы едва заметно дрожали.
Спешащие мимо двое парней недоуменно оглянулись – хотя признать сейчас во мне эль-ин было бы сложно, на мускулистую и пластичную оливулку я тоже не походила. Наверное, эмигрантка первого поколения, не успевшая еще пройти генетическую модификацию.
Фыркнула, еще выше поднимая щекочущий щеки воротник и наклонив голову против ветра. По венам бежали возбужденной пульсацией волны изменения, смывающие остатки неуверенности. Аксиома задана, план намечен, решение принято. Пора действовать. Остальное – игнорировать.
Вскинула руку, повелительным жестом приказывая одному из скользящих наверху такси подлететь ко мне. Летающее растение, генетически запрограммированное выполнять функции общественного транспорта на планете Прима Оливулской Империи. Я скользнула внутрь, легко опустившись на мягкое, выстланное белоснежным шелком сиденье. Пальцы рассеянно скользнули по бесконечно мягкой ткани. Такси само плело это великолепие, само создавало тончайшие нити, как когда-то давным-давно создавали их миниатюрные гусеницы с Земли Изначальной. Как похоже на оливулцев – этакая небрежно-снобистская роскошь, случайная деталь, напоминающая, что обитатели этого мира считают себя выше даже надменных арров.
Такси плавно взмыло вверх, тонкие стены чуть подрагивали от напряженного процесса выработки легчайшего газа, позволявшего этому странному существу парить и маневрировать даже среди самых сложных воздушных потоков. Доброжелательный, начисто лишенный интеллекта голос бортового биокомпьютера поинтересовался маршрутом.
– Во Дворец.
– Дворец под запретом.
– Я – Антея!
Холодное пренебрежение в голосе. Сен-образ, опустившийся в недра биопроцессора. Золото, и многоцветие, и запах ветра, запутавшегося в волосах.
– Время полета до места назначения – шесть минут. Приятного Вам пути.
Так-то лучше.
Мягчайший толчок. Я ощутила, как причудливый транспорт развернулся и устремился вперед на запредельной для городской зоны скорости. Разумеется, ни голоса, ни вида моего, искаженных почти реальными иллюзиями Дельвара, не было в базе данных этой летучей луковицы. Но я была Императрицей, и была ею не первый день. У меня были способы дать понять, чего я хочу, и получить это. И даже если Служба Безопасности Дворца будет в полнейшем недоумении по поводу происходящего, они, видя высший код доступа, без вопросов пропустят странное такси и его таинственную пассажирку. Годы под правлением эль-ин приучили бедняг ничему не удивляться. Я откинулась на спинку сиденья, прикрыв глаза и позволяя теням от мелькающих рядом деревьев-небоскребов скользить по лицу. Тело пело от желания действовать, дрожь в пальцах передалась коленям. Удивительно, но теперь, приняв наконец решение, я чувствовала невероятное облегчение и какую-то пьяную свободу. Казалось, весь этот мир принадлежит мне, все в моих силах. Впрочем, разве это не так?
1
В романе использованы стихи Николая Гумилева, Хуана Рамона Хименеса, японских поэтов XVI-XVII вв.: Симокобе Терю, Миямото Мусаси, Мацуо Басе, Хата Соха, а также строки из песен музыкальной группы Nautilus Pompilius. – Примеч. автора.