— Атакама есть передать трофей Синнэра. Синнэра есть проверить трофей и отнести дор’манд, — заявила она в стиле общения всех членов клана Рокхана, и я, чуть помедлив, вложила в протянутую ладонь два клыка. Та внимательно их изучила, поднеся к своей морде, и понюхала их, после чего её глаза немного расширились. Будто удивившись, она внимательно оглядела меня с рогов до пяток, задержав взгляд на уже немного заживших, но всё ещё свежих ранах.
— Атакама есть победить региус’варан? Трофей есть свежий. Дор’манд удовлетвориться, но Синнэра интересоваться. Дракх’кхан с возраст три рога не победить в поединке этот хищник. Атакама есть снять клык с уже убитый добыча?
— Хитрость и сообразительность — есть главное оружие Атакама. Я не вступать в открытый бой с региус’варан, — кратко объяснила я, пожимая плечами и немного раскрывая крылья за спиной. Синнэра сначала с подозрением хмыкнула, словно не веря мне, но затем развернулась и направилась вглубь деревни, добавив:
— Синнэра есть рассказать дор’манд. Атакама научить клан Рокхана хитрость позже.
«Ну ладно. Спасибо и на этом», — усмехнулась я в ответ и глянула на ветки эс’курана, которые всё это время были в моей лапе. Чёрно-золотая даже не обратила на них внимание, а потому не стала спрашивать, что ещё я принесла такое. Возможно, она не знала даже, что это за растение, или же ей просто это было не интересно.
Но я вспомнила, что ещё хотела сделать помимо посещения Пути Звёзд, а потому быстрым шагом направилась к хижине, вокруг которой разбросаны кости. Заглянув внутрь, я по характерному запаху больного определила, что Мин’Гаар всё ещё внутри, и негромко окликнула его.
Старый охотник мне не ответил, а лишь хрипло закашлялся. Похоже, силы его уже покидали, и мне необходимо торопиться. Я подбежала к чёрно-бордовому дракониду и спешно зажевала несколько листьев эс’курана. Когда лекарство было готово, я языком вытолкнула его из пасти и громко заявила:
— Подставлять раны. Атакама прийти спасти тебя.
У умирающего дракх’кхана не было сил даже перевернуться, а я, вздохнув, решила сделать это сама. Схватив его за его исхудавшее, костлявое запястье, я обратила внимание на то, что у Мин’Гаара ещё и крайнее истощение организма, что заставило меня пожалеть его еще сильнее. Но обнаружив большую гниющую рану на боку, я сразу отринула лишние мысли и принялась без лишних слов и предупреждений размазывать разжёванные листья по ней. Мин’Гаар протяжно хрипел и слегка дергался в ответ, но ничего не говорил мне, пока я выполняла процедуру лечения. Я искренне надеялась, что оно хоть чуть-чуть, но поможет ему.
— Ну как? Мин’Гаар испытывать облегчение? — спросила я, заглядывая в глаза полуживого охотника. Тот лишь моргнул в ответ, ничего не отвечая, а я продолжила его обрабатывать, преодолевая тошноту от стоявшего в хижине запаха гниющей плоти. Вот вам и романтика древней медицины. Отвратительно, но ради спасения жизни я готова потерпеть.
Но когда я уже собралась намазывать его другой бок, где обнаружила ещё одну рану, вдруг кто-то появился в дверях, закрыв тусклый свет от входа, и это заставило меня на время прерваться и отвлечься, повернув голову туда.
— Атакама! Что ты здесь делаешь? Зачем ты его спасаешь?
Я сразу выронила ветку эс’курана, с которой собиралась нарвать ещё листьев. Я одновременно удивилась, обрадовалась и испугалась от неожиданности. Ибо так со мной мог общаться только один дракх’кхан во всём Дар’Ша.
И это был Эрдарион.
Глава 10: Расставляем точки над i
Эрдарион стоял в проходе с охапкой трав в лапе и строго на меня глядел. В его взгляде читалось удивление вперемешку с беспокойством и лёгким раздражением. Не знаю, что его могло разозлить сейчас, но я была не меньше него удивлена такой внезапной встрече.
— Ты вернуться? — замерев, спросила я, отходя от Мин’Гаара. Золотистый шаман глубоко вздохнул и приблизился ко мне, протянув мне свою худощавую лапу.
— Его уже не спасти. Ты можешь облегчить боль Мин’Гаару, но он скоро воссоединится к духам предков, — проговорил он, когда я взяла его лапу своей. Я нехотя отстранилась от охотника, понимая, что вижу его, вероятно, в последний раз, и вдвоём мы покинули убежище больного.
Мы сразу направились в сторону Пути Звёзд, однако какое-то время просто молчали, каждый погруженный в свои мысли. Эрдарион думал о чем-то своём, а я всё ещё не могла свыкнуться с мыслью, что все усилия ради Мин’Гаара оказались напрасными. Зря старалась, называется.
— Атакама… — наконец, когда мы уже поднимались вверх по холму, пророкотал Ши’Хсад, как ещё называли Эрдариона. — ты пыталась лечить его эс’кураном. Откуда тебе о нём известно?
Я помнила, что золотистый пока мне не говорил ни о каком эс’куране, поэтому мои познания о целебных настойках и травах ограничивались лишь тем, что мне успел поведать Эрдорат. Но я решила не придумывать себе оправдание, а рассказать ему всё, как и было на самом деле.
— Я найти эта трава внутри пещера. Мне об эс’куран есть поведать один дракх’кхан…
— Какой дракх’кхан? — строго спросил меня золотистый, останавливаясь.
— Он называть себя Эрдорат из клан Эуркарназ…
Эрдарион крепче сжал мою руку, и мне показалось, что я зря ему решила всё рассказать. Неужели я совершила ещё одну непростительную ошибку, и сейчас он меня просто отшвырнёт, как тряпичную куклу? Только этого не хватало…
— Атакаме не следует связываться с этим кланом. Он с тобой ничего не сделал? — поинтересовался шаман, хмуро оглядывая меня с рогов до хвоста. Признаться, я немного опешила и испугалась, ибо в таком состоянии Ши’Хсада мне не доводилось ещё видеть.
В горле буквально застрял ком, который я никак не могла проглотить — настолько мне было не по себе от реакции Эрдариона. Я даже потеряла дар речи на какое-то время. Так что ответить удалось лишь на третий раз, а дважды перед этим я оборвалась на первом же слове.
— Эрдорат пытаться убить меня при встрече. Он есть ранен и слаб, и Атакама успешно защититься. Эрдорат получить яд от региус’варан и умирать, и я помочь ему в обмен на знания.
Я невольно прижала гребень к себе, ожидая, что сейчас Эрдарион начнёт отчитывать меня за помощь врагам, но врать ему не хотелось, особенно учитывая его способность читать мысли. Но, к моему удивлению, он лишь недоуменно рыкнул и выдал один-единственный вопрос:
— Атакама не принимала от него ничего?
Я покачала головой, добавив:
— Эрдорат хотеть смешать кровь со мной, но я отказаться, когда он говорить про Владыка… Я не знать ничего про Владыка и не доверять Эрдорат.
Эрдарион издал облегчённый вздох и немного ослабил хватку, двинувшись дальше к башне. У меня после такого тоже немного отлегло от души, хоть и оставалось ещё беспокойство.
— Атакама умно поступила, что не доверяла ему. Владыка бы сразу сковал тебя своей волей, стоило тебе отведать крови его слуг, — выдал он, поднимаясь всё выше и выше по дороге. Я облегчённо вздохнула, осознавая, что мои опасения были не на пустом месте, и я поступила правильно.
— А кто есть Владыка? Почему он наш враг? — поинтересовалась я.
— Владыка — главенствующий среди дракх’кханов. Тот, кто подчиняет себе остальных. Дракх'кханы отрекаются от духов и предков, становятся злыми и агрессивными, предают свою природу. Те, кто несёт в себе кровь Владыки, уже никогда от него не очистятся, и они передают его волю своим детёнышам. Таких называют проклятыми детьми.
Так вот что значит «проклятое дитя»! Получается, наш дор’манд думал, что раз духи отвернулись от меня, то значит всё — я скована волей некоего Владыки и подлежу изгнанию. Понятно, почему тогда все остальные на меня так косо смотрели. Но это не отменяет того, что сама проверка моей благонадёжности максимально странная. Хотя как ещё в первобытном строе можно убедиться, кто есть свой, а кто чужой?
— Как отличить «проклятый дракх’кхан» от обычный? — спросила я невзначай, обдумывая эту мысль.