Сердце забилось быстрее. Невидимый друг слышал мольбу!
Творец прищурился. Отвернувшись, он тихо заговорил с помощниками. Дородная женщина, чьи волосы были затянуты в гладкий пучок, качала головой и явно не хотела идти нам навстречу. Её осаждал белокурый юноша, вероятно, ученик, и что-то твердил о долге, устаревших традициях. Четвёртой в беседу вступила рыжеволосая девушка. Она говорила тихо и без эмоций, словно не удивилась появлению чужаков.
– Так и быть. Только из уважения к вашему статусу, – сказал Адимир, когда подчинённые отступили к кубу.
Я прикусила губу. Как чужаки в мантиях узнали то, что не понимала сама? Не на лбу же написано, в конце концов!
– Вас проводят в гостевую спальню. С первым лучом рассвета вы отправитесь в коридор пятнадцати дверей. Эдна, арета и её спутница на твоём попечении.
Полноватая дама насупилась, но кивнула.
– Следуйте за мной.
Толпа разбрелась к письменным столам. Кто-то доставал свитки и разливал чернила, другие обсуждали милость Высочайшего Творца. Тот, в свою очередь, смотрел нам вслед, сложив руки за спиной. Между бровей пролегла морщина, словно мужчина сожалел о принятом решении. Или догадывался о последствиях.
Вечерело. Музыка колокольчиков завораживала, а от великолепного заката перехватывало дух. Солнце действительно сверкало под ногами! Подобно бусине оно скользило вниз по шёлку неба. Складки приглушали, рассеивали лучи, и мир переполняла золотистая дымка. Казалось, мы находимся внутри гигантского торшера, чей плафон соткали из паутинок разноцветных облаков.
С ладьёй Эдна управлялась куда ловчее меня. Всю дорогу она молчала, неодобрительно бросая взгляды на мою ногу. Точно такое внимание я замечала и в санатории. Проскользнула мысль: на лодыжке было что-то, загвоздка крылась не в обуви или мозолях. Остальные лицезрели, но я оставалась слепа. Наверное, метку видели только люди Лаэрты.
Лодка причалила к трёхэтажной башне. Мы по очереди сошли на берег. Пустая крытая галерея, трещины в брусчатке, выцветшая краска на опорных столбах – гостей Творцы не жаловали. Впрочем, после бесконечного и неимоверно тяжёлого дня я могла уснуть даже на земле. Только бы подальше от ашимов.
– Второй этаж, направо. Утром за вами придут, – холодно произнесла дама и поторопилась к ладье.
Что ж, спасибо за помощь. Хотя бы ночь передохнём.
Стих ветер, колокольчики смолкли.
– Почему нас везде так сильно любят? – спросила подруга, когда мы по очереди приняли душ, поужинали (еду и чай слуги оставили на подносе под дверью) и устроились на раскладных креслах. Ещё в спальне стояли диван, ширма, две тумбочки да гардероб-купе со стеклянными дверцами. Простенький номер в мини-отеле.
– Высочайшего Творца задела грубость.
– Разве я не права? Разве… как его там… Адимиру не стоит беспокоиться о соседних землях? – Вика тёрла покрасневшие глаза, – он должен понимать, что эти чудища скоро нагрянут сюда. И никакие волшебные перья не спасут! Врага надо встречать лицом к лицу!
– Нагрянут, дело лишь во времени. Вряд ли Виктор один бросится за нами. Правильнее будет собрать отряд, что опять же даёт нам отсрочку. Короче, половина суток свободы есть. Отдохнём и свалим, в очередные земли.
– Хм, а ты права, – девушка по-кошачьи потянулась, спрятала руки под подушку, – постараюсь уснуть.
Вместо лампы комнату освещали золотистые облака за окном. В городе на островах царили белые ночи, солнце никогда не исчезало из поля зрения.
– Голова раскалывается от загадок, от неизвестности, – я укуталась по шею, – пока что усвоила три вещи: первое, держаться подальше от воды и ашимов. Второе, в коридоре не выбирать двери со знаками пальмы и тучки. Третье, я – арета Высшего. Надеюсь, это не означает любовница или тому подобное.
– Железобетонные факты, – зевнула Вика, – спокойной ночи.
Я усмехнулась.
– Спокойной.
Сон пришёл спустя секунды.
***
– Ваш новый дом, господин, – гувернёр сложил руки за спиной.
Ллойд хмуро взирал на крепость из тёмного, словно облитого водой, камня. Губы дрожали, будто мальчик едва сдерживал слёзы. И я его понимала! Признаться, увидев этот каземат и осознав, что останусь здесь надолго, я бы впала в истерику. Решётку кованого забора венчали «наконечники стрел», на плацдарме перед портиком ветер поднимал пыль. Главная постройка одновременно напоминала испытательный полигон и тюрьму строгого режима. Стены казались высеченными из скалы и с лёгкостью бы отразили ракетные залпы, а через окна-бойницы едва бы пролетела птица.