Зазвучал колокол. Я насчитала девять ударов.
Вперёд выступил один из мастеров. Смуглый, широкоплечий, высокого роста, он напоминал героя латиноамериканских сериалов. В таких знойных красавцев часто влюблялись впечатлительные барышни, а после начинались «отношения» длиной в пару сотен слезливых серий.
– Ну, что, господа! Пора начинать! – мужчина поднял руку. На плечах, пришитые прямо к форме, серебрились лепестки. Точно такие, как у Виктора. Понятно, это был местный начальник. Пожалуй-ка, буду держаться от него подальше, – приятно видеть на празднике урожая гостей со всех земель!
Люди довольно зашумели. Подростки, которые обогнали нас по дороге, заулюкали так, будто пришли на футбольный матч.
– Кого-то я запомнил в прошлом и позапрошлых годах, для новичков представлюсь: Унай Текеро, зелот Алакона. Или, же, как мы все знаем, земли Скорохода…
Кого? Я вовремя прикусила язык, чтобы не задать глупый вопрос. Значит, помимо загадочного Наставника есть не менее загадочный Скороход. Молния на двери портала, на комбинезонах – вдруг это означало «скорость»?
– Я ошиблась, – прошептала на ухо Вике, – не ту створку открыла. Надо уходить.
Шестое чувство твердило: не станут жить два особенных существа на одной земле. У каждого будет своё влияние.
– Как и куда? – подруга дежурно улыбалась, – надо сначала выяснить, какой элемент верный, а потом уже бежать.
– Твоя правда.
Унай продолжал рассказ:
– Напомню правила тем, кто впервые участвует в празднике. Мои помощники разбивают вас на группы по десять человек, раздают инвентарь и провожают к виноградникам. Само собой, наблюдают и помогают. Времени у вас до того, как на дно часов упадёт последняя песчинка. На закате третьего дня будем чествовать команду, что аккуратно соберёт больше всех. Подчёркиваю, аккуратно! Не делайте из отборных ягод кашу! Всем понятно?
– Да-а! – вразнобой прокричали десятки голосов.
– Тогда начинаем! – зелот перевернул маховик, – подходите!
Мы пристроились в конце толпы. Из динамиков на фонарных столбах играла бодрая музыка, горожане приветственно хлопали. Я чувствовала, что отбываю номер на сцене, совершенно не зная слов и сюжета. Пусть другие соревнуются и веселятся, две чужестранки выполняли иное задание.
– Красавицы, отчего грустите? – Унай протянул корзины с гибкими ручками, как у рюкзака, – у нас праздник!
– Не выспались, – Вика закинула ношу на спину, – так спешили.
– Откуда, если не секрет? Я вас раньше не видел. Интересно узнать, с каких земель гости прибыли в Алакон. Побывали все, разве что облачники не опускаются до бренных мероприятий. И Аракаст, традиционно, не любит развлечений.
Коржина вскинула бровь:
– С земли гор. Но последний месяц провели на южном побережье.
– А, санаторий, понятно. Как там дела?
– Всё, как всегда. Виктор бурчит по пустякам и пугает людей, забредших из Тихого мира. Мрамор колонн столь же белый, песок на пляжах серый, – произнесла подруга таким тоном, что я едва не поверила в легенду. Мы, коренные жители Лаэрты, отбыли до нападения ашимов и не ведаем о разрухе. Как и зелот, похоже.
– Занятно. Что ж, пойдёмте в сад.
В последней группе оказалось восемь человек. Покинув опустевший городок, мы зашагали в сторону, противоположную от коридора порталов. Я оглянулась: в обители виноделов царили тишина и покой. Праздник праздником, но землю Скорохода мы обязаны покинуть сегодня. Вот начнут чествовать победителей, и мы сбежим. Иначе, лиловое зло обратит всё живое в едкую жижу.
Вика сохраняла поразительное спокойствие. Беседовала с «коллегами», смеялась над шутками Уная, улыбалась вышедшему из-за туч солнцу. Словом, подражала гостям, следовала образу «души компании». Я плелась последней и прислушивалась к любому шороху. Никогда не была актрисой. Если радовалась или тревожилась, то не скрывала этого. Как говорили в МФЦ: «У тебя всё на лице написано».
Мы шагали вдоль забора. Местные умельцы сплели из прутьев причудливые косы.
На столбике были нарисованы число «двадцать три» и заглавная буква «В», тёмно-рубинового цвета.