Зелот открыл сбитую из досок дверцу.
– Ваш сектор. Я покажу, что надо делать, – он остановился около крайнего деревца, – срезаем только спелые ягоды. У сорта «Вивьен» они размером с фалангу пальца, угольно-чёрные, с восковым налётом. Если на свету кисть покажется тёмно-красной, то вы её не трогайте, оставьте на дозревание. Вот, как эта, – садовник отпустил плеть, – зато её соседка готова стать сырьём для вкуснейшего вина Лаэрты, – Унай отсёк точно по черешку, – теперь надеваем корзины, вытаскиваем из них перчатки, панамы и секатор и начинаем! Если что понадобится, то зовите. Я рядом.
Группа разбрелась по участку. Девушки и парни, хохоча, облачались в садовничьи «наряды» и, точно эксперты, придирчиво изучали грозди, громко комментировали и лишь после отрезали. Впрочем, чему я удивлялась? Люди прибыли на праздник. Для них это повод отдохнуть, подурачиться.
Аромат винограда кружил голову. В междурядьях землю ворошили дрозды; парили бабочки, яркие, как цикламен. Сквозь кружевные облака светило солнце, виноградные усы-крючки качались в такт ветру. Тишина, безмятежность – чего ещё желать в погожий майский день? Я оглянулась на городок, на коридор порталов. Ничего. Я шумно вздохнула. Так дело не пойдёт. Надо взять себя в руки, надо! Как угодно!
На табличке значился сорт «Вивьен».
– Как думаешь, в честь кого такое название?
– Что? – повернулась Вика, случайно отрезав плеть, – вот незадача.
Оглядевшись, подруга спрятала ветвь в зарослях крайнего деревца.
– Кто такая Вивьен? Человек? – я опустила спелую кисть в корзину и поправила перчатки, – или, предположим, крупная река, высокая гора? Или, ещё дальше, жена известного деятеля?
Коржина заулыбалась, пожала плечами.
Позади раздался смех.
– Красавица, позвольте узнать ваше имя? – веселился Унай. Как он подошёл так тихо? Мороз по коже.
– Надежда, – промямлила я. Спросила явно что-то не то.
– В земле гор историю не изучают?
Я смотрела на покрытые восковым налётом виноградины, размером с крупный жёлудь, и сочиняла легенду.
– Я была на домашнем обучении. В программе оставляют только самое важное.
– У нас немного другие порядки, – поддакнула подруга, – маленький городок, среди иссушенных каньонов. Три учителя на всю школу, один из них директор. Любой камнепад, и дорога закрыта. Так что многие занимаются самостоятельно.
Я выразительно кивнула, изобразила обиду. Сдвинула панамку на лицо и зашагала к другой шпалере. Надеюсь, инцидент был исчерпан, и любознательный зелот уйдёт контролировать кого-нибудь другого. Подростков, чей хохот доносился из-за деревьев, или садовников с гружёнными тележками, что грохотали по гравию в нашу сторону. Так глупо проколоться! Везучая, что сказать.
Господин по фамилии Текеро последовал за нами.
– Позвольте ответить на ваш вопрос, для общего развития. Это принципиально важно для любого жителя Алакона.
– Как угодно, – опередила Вика.
Зелот помахал помощникам.
– Вивьен – ушедшая арета Скорохода.
Быть не может!
Руки задрожали. Шлёп! Секатор упал и воткнулся лезвиями в землю. Ударившаяся о корень гроздь рассыпалась на виноградины. Есть ещё арета! Ещё! Точнее, была. «Ушедшая» прозвучало очень похоже на «умершая». Вдруг лиловая гадость достала её? Достала и обратила в кислотную жижу? И это в своём городе! Как тут сохранить спокойствие? Виски запульсировали от боли.
Сколько нас всего таких особенных?
– Прошу прощения, – торопливо собирала ягоды.
– Бросьте. Кисть уже негодная.
Садовники подкатили тачки. Зелот указал на глубокий пустой таз с номером двадцать три, куда мы опорожнили корзины.
– Что с ней случилось? – я очищала секатор от почвы.
– Погибла век назад. Разбилась с дворцовой башни.
Я в упор посмотрела на Уная.
– Арета отличалась сложным характером, не терпела замечаний, в штыки воспринимала советы. Её уважали и боялись. Ценили, но старались избегать. Исполняли поручения, но не вступали в диалог, по возможности. Любой перепад в настроении Вивьен вызывал в Алаконе бурю, засуху, землетрясения. Успокоить мог лишь Скороход, но высший часто отлучался из-за ашимов, и нрав ареты терпело окружение. В одно лето на город опустилась сильнейшая жара. Мы буквально погибали. Пожилые люди не выдерживали температуры и падали прямо на улицах; дети тоже теряли сознание. Больницы были переполнены, спасти удавалось не всех, – вздохнул рассказчик, – арета решила действовать сама, не дождалась Скорохода. Она поднялась на башню, чтобы провести ритуал очищения полюсов, но не рассчитала силы. Камень обрушился, наша хозяйка упала. Так она ступила в мир Ушедших и возвращается лишь на три дня, в праздник Солнца и Луны. Вы слышали о таком?