– Вика! – я толкнула её в бок, – Вика!
– Что такое…
– Надо бежать! Они рядом!
Коржина мгновенно напряглась:
– Откуда знаешь?
– Просто поверь и…
Земля содрогнулась. Светильники в шатре ударились о тканые стенки. Мгновение, и площадь взорвали крики.
Началось.
– Верю! – девушка вскочила с мешка.
В городке творился хаос. Люди бегали в разные стороны и ударялись обо что-то, вставали и снова падали, словно пытались выбраться из невидимой ловушки. Я прищурилась и… точно! Площадь накрыл кокон из лиловых нитей! Господи! Чудо, что мы рано пошли спать и миновали паутинный капкан!
Воздух пропах дёгтем и гарью. Студёный, словно в Алакон нагрянула зима. Иллюминацию приглушили кислотные облака. Осталась ли от роскошных виноградников хоть малая толика?
Мы спрятались за шатром.
– Дым тянется со стороны порталов. Коридор заблокирован!
– Опять влипли, – ладонями я обхватила голову, изо рта вырвался пар, – мимо ашимов не проскочишь!
– Ещё и вверх в гору! Как они только тачки с гроздьями толкают до врат?!
– Кстати… это идея! – ожила подруга, – может, есть другой путь? Правда, что, проход узкий, много урожая не вывезти! Садовники испортят виноград!
– Вы правы.
К шатру подбежал Унай. В глазах читались боль и ненависть: Текеро бы отдал всё, чтобы на праздник не заявились две разодетые девицы.
– На востоке, за городом, расположены порталы. Грузовые, торговые…называйте, как хотите. Сейчас, это единственный способ покинуть Алакон!
На площади вился лиловый дым. Пафф! Пафф! Из клубов-змей во все стороны вылетали стрелы и проходили сквозь человека. Щелчок, острие расширялось и, подобно гарпуну, утягивало жертву в едкое марево. Кошмар какой!
– Ведите!
Отовсюду слышались крики. Люди не понимали, что происходило, и падали жертвами адских лучников. Дзинь! Смешливая девушка из нашей бригады рухнула на брусчатку. Из груди торчал смолянистый крюк.
– Так! – Вика округлила глаза, – быстрее из этого фильма ужасов!
– Всё только из-за вас, красавицы, – процедил зелот.
Это я поняла ещё на побережье.
Да почему стало так холодно?
Мы бежали по тёмным улочкам. В суматохе, среди обезумевших горожан, раз и другой теряли Уная и лишь чудом замечали благодаря серебряным лепесткам на форме. Я всей душой желала покинуть сады.
За плетёным забором, обозначающим городскую черту, стояли грузовики.
– Забирайтесь в кузов!
Едва мы устроились среди ящиков бутылок с вином, машина загудела, завелась.
– Удачи нам, – прошептала Вика. Я безуспешно пыталась подавить дрожь.
Глубокая ночь. Алакон скрыла пелена, едкими языками устремилась к луне, словно захотела погасить последний источник света. Как люди встретят утро? И будет ли вообще утро на территории Скорохода? Как Лаэрта противостоит ашимам, если вторая земля подряд падает под напором лиловой нечисти? Что дальше?
– Ты меня спрашиваешь? – Коржина смотрела, как туман поглощает долину.
– Я произнесла вслух? Прости.
Грузовик заглох. Дверца опустилась.
Мы находились на территории ангара. Вход в порталы напоминал створки промышленного лифта, на каждой был выбит символ.
– Очутимся где-нибудь на фабрике?
– Вас перебросит в обычный коридор. И я не должен знать, куда вы пойдёте.
Дым расползся по садам. Луна исчезла.
– Почему?
– Просто не должен! – он едва сдерживал гнев, – и торопитесь! Вас всё равно найдут! А я… должен спасти остатки города. Прощайте, красавицы.
Зелот забрался в машину, я повернулась к вратам. Что бы ни выбрала, встреча будет холодной. Очень холодной.
Кадуцей? Солнце? Кинжал?
Пожалуй, первый знак. Пусть с символом врачевания повезёт больше, чем молнией.
Глава 5. Пустыня
В лицо дунул горячий воздух, и я отшатнулась, закашляла. На губах осталась колючая пыль. Похожее чувство накатывало, когда я летом выходила на улицу из комнаты, где работал кондиционер. В Алаконе царствовало приятное тепло, обозначенная кадуцеем обитель задыхалась от жары.