Какая-то мысль все время ускользала от меня. Что-то тут не то. Не хватало информации. Я решительно встала с намереньем найти местных и узнать, наконец, правду.
Жилой коридор был пуст, я решила спуститься в столовую.
Угадала к ужину. За несколькими столами сидели небольшими группами обитательницы храма. Царила непринужденная атмосфера, слышались разговоры и негромкий смех. Я огляделась, и, кажется, поняла причину такой раскованности - в зале не было старшей сестры Мирты.
Пока я раздумывала, куда сесть, увидела машущую мне Яни, и направилась за ее столик. Вместе с ней здесь ужинали еще пять женщин. Две мне были уже знакомы - это жрицы Далила и Ринка, еще троих мне сразу представили: Со, Свена, Кира.
- Это истинные жрицы, обладающие даром, не как мы, - пояснила Яни, пока я выбирала из меню блюда.
- О каком даре идет речь?
- Дар утешения, конечно, - приятным низким голосом ответила мне Свена.
- Боюсь, не знаю что это.
- Сестры, Стэфа воспитывалась в другом мире, многое для нее вновинку, - пояснила для подруг Яни, - Свена, объясни лучше сама о своем даре, как его носитель.
- Этот дар довольно редок, и самым наилучшим образом он реализуется в служении жрицей Храма Серебряной Любви. Как ты знаешь, храмы являются хранителями глубокой культуры: богатейшие коллекции произведений искусства и литературы. То есть, по сути своей храмы источник духовности, а не только саны в чистом ее виде. У девочек, проявивших дар, примерно с десяти лет начинается серьезнейшее образование. Практически каждая жрица прекрасно разбирается в живописи, архитектуре, музыке, литературе. Мы являемся эмпатами, то есть способны чувствовать эмоциональный настрой собеседника. Нам легко открывают душу, изливают проблемы, просят совета, мы даем утешение, приближаем собеседника к гармонии.
- То есть, это не просто секс?
Сестры переглянулись.
- Мы не обижаемся на тебя, так как чувствуем твою растерянность, недоумение, недоверие и боль. Наши храмы - это древняя традиция, освященная самой Великой Матерью Сертаей. Многие мужчины в этом мире не имеют своей пары долгие годы, даже столетия. Это может пагубно сказываться на духовном развитии индивида. Именно в храме они получают все, чего им недостает. Это не только секс, а часто, это вообще не секс. Это общение, принятие личности такой, какая она есть. Но и физическая любовь нам не чужда. Хотя без согласия жрицы гость никогда не коснется ее.
- Честно, я потрясена, - вымолвила я, - А зачем нужен обряд завязки каналов?
Девушки засмеялись:
- Милая, ты как наивная птичка, - проговорила Со, - Наше общение с гостями может быть долгим, длиться годами, но оно рано или поздно закончится. А если произойдет привязка к каналу после первой же ночи в храме, то какая же ты после этого жрица. Да и случайные дети нам не нужны.
- Так, постойте, постойте, так что же, девственность не является условием для привязки? - пересохшими губами спросила я.
Сестры снова переглянулись.
- Твой страх и гнев даже физически ощущаются, - серьезно сказала Далила, - Давай расскажи, как получилось, что ты оказалась здесь.
По мере моего взволнованного рассказа жрицы все больше хмурились и мрачнели. Даже с соседних столиков стали тревожно оглядываться на нас, будучи эмпатами, улавливая наши отрицательные эмоции.
- Да, скверно, - после некоторого молчания произнесла Далила, - Ты бы спокойно обрела крылья со своей парой. Зачем Осолане понадобилось завлекать девушку сюда? Тем более у нее нет дара, она не обучена, если только... - она осеклась и растеряно поглядела на подруг.
Но тут вдруг они все резко отстранились, надев на лица маски спокойного равнодушия. Я обернулась и увидела, что в столовую входит старшая сестра Мирта в сопровождении трех мужчин. Два фейрина в полной трансформации и дракон в промежуточной. Я слышала от Рогнара, что при желании, да и во время брачного ритуала дракон может удерживать человекообразную форму.
Вот и сейчас я совершенно неприлично уставилась на вошедших. Крылатых ильвов я уже видела, а вот дракона рассматривала во все глаза. Волосы исчезли, вместо этого на голове был шипастый гребень, покрытый бронзовыми с металлическим отблеском чешуйками. Частично чешуйки переходили и на лицо, были и на руках, сохранивших пальцы. На двухметровой фигуре перекатывались могучие мышцы, сзади тянулся толстый чешуйчатый хвост с гребнем. Золотистая радужка с вытянутым зрачком заливала весь глаз. На губах играла хищная улыбка. Человекообразный ящер производил странное впечатление и испуга и восторга одновременно.