- Положи его здесь, Али-паша, - сказал мужчина. - Он ранен? Надеемся, что ты не встретился с Тимур-ханом.
- Нет, сынок. Капитан отнесет женщину ко мне, - раздался приятный, но твердый голос.
- Женщину, мать?
- Женщину, сынок. Где твои глаза? - Она тихо засмеялась. - Ведь я права, не так ли, Али-паша?
- Да, Борте Хатун, вы в самом деле правы, - сказал капитан и осторожно поставил Валентину на ноги, которые, казалось, окрепли, с тех пор как с нее сняли промокший плащ.
Валентина стащила маленький тюрбан и, вытащив несколько черепаховых гребней, свободно распустила свою длинную косу.
- Клянусь Аллахом! Это женщина! Что за проделки, Али-паша? Почему женщина одета мужчиной? Почему ты привез ее сюда? Кто она?
- Столько вопросов, Давлет. - Борте Хатун засмеялась. - Наши гости замерзли и промокли, сынок. Лучше сначала предложи им поесть и согреться у нашего очага. Я уверена, что эта женщина не угроза татарскому народу, что бы ни привело ее сюда.
Борте Хатун снова повернулась к капитану.
- А кто эти два чужестранца, они не турки, Али-паша? Они скорее похожи на европейских путешественников, а не на оттоманских посланцев.
- Позвольте им самим представиться. Борте Хатун, - капитан посмотрел на Мурроу.
- Я капитан Мурроу О'Флахерти, госпожа, член торговой компании О'Малли Смолл. Несколько месяцев назад я отплыл из Лондона. Это мой младший брат Патрик, лорд Вурк. Дама, которая сопровождает нас, леди Валентина Бэрроуз, наша кузина. Она приехала, чтобы встретиться с вами, госпожа, но это объяснит она сама, а не я.
Борте Хатун кивнула, все понимая.
- Тогда, - сказала она, - мы подождем.
Для гостей закололи и зажарили молодого барашка и наконец обитатели юрты Великого хана и гости устроились на ночлег, уютно завернувшись в одеяла и улегшись вокруг очага.
Борте Хатун приказала служанкам перенести спящую чужестранку в отдельное место и снять с нее одежду. Они обтерли ее теплой душистой водой, накинули на нее шелковый халат и уложили в постель. Валентина ни разу не проснулась во время этих действий. Несмотря на усилившуюся бурю, которая свирепо завывала над юртой, она крепко спала в нише за занавеской, где воздух согревала небольшая жаровня с углями.
Проснувшись утром, она обнаружила, что рядом с ней сидит Патрик. Вид у него был довольно измученный.
- Где мы? - сонно спросила она.
- В юрте Великого хана, Вал. Как ты себя чувствуешь?
- Ах, да, вспомнила! Я довольно эффектно появилась в лагере гирейских татар, не правда ли, Патрик? - ее глаза оживились, и она хрипло хихикнула.
- Да, так и было, но как ты себя чувствуешь? Мне не положено быть здесь, на женской половине юрты. Вал, и, если бы не любезность Борте Хатун, меня бы здесь не было.
- Мне лучше, Патрик, - сказала она. - Я просто устала, промокла и ужасно замерзла. Чем больше я промокала, тем больше думала о горячей ванне.
Он улыбнулся.
- Я беспокоился, Вал.
Она потянулась и погладила его большую руку.
- Знаю, - сказала она, - но сейчас уже беспокоиться не о чем. По крайней мере одна моя половина относится к закаленной английской семье, любовь моя.
Любовь моя! Она сказала "любовь моя". Поняла ли она это? Что она имела в виду? Или это получилось случайно? Он не осмелился спросить, потому что знал, как она ненавидит, когда на нее давят.
- Патрик?
Он встрепенулся.
- Да, голубка?
- Как ты думаешь, когда Борте Хатун согласится встретиться со мной? Ты рассказал ей, почему я здесь?
- Мурроу сказал ей вчера вечером, что ты об этом расскажешь сама. Вал. Они согласились подождать.
Можешь ты ходить, голубка? Возле очага есть горячий чай, та пшеничная каша, к которой мы привыкли, хлеб и козий сыр.
- Я умираю от голода! - воскликнула она и встала на ноги. - Что на мне надето? Кто взял мою одежду?
- Служанки Борте Хатун раздели тебя вчера вечером. Они вымыли тебя, но тебя это даже не разбудило, - поддразнил ее он. - Ты только храпела. Вал!
- Я не храплю! - возразила она.
Он засмеялся. Взяв ее за руку, он провел ее в центральную часть юрты, где уже завтракали остальные. Все взгляды устремились к ней, и все с тревогой стали спрашивать о ее здоровье. Она успокоила их, сказав, что с ней все в порядке, что она хорошо выспалась. Она призналась, что голодна. Ей быстро наполнили миску кусками оставшейся баранины, хлебом, сыром, дали миску с кашей, от которой шел пар, и маленький кусочек медовых сот. Ее хозяева восхищенно смотрели, как Вал поедала все предложенное ей.