У дверей больницы ноги у Черри вдруг сделались словно ватными, и она отказалась заходить.
— Скарлетт, не беси меня! — сказала ей Джоанна.
— Я просто не могу туда идти, — сказала Черри, озираясь по сторонам и ища глазами Рика. — Лучше попробую найти вакансию в Корнелл медикал или Ленокс-Хилл.
Но Джоанна буквально затолкала ее в дверь и потащила к лифту.
На этаже интенсивной терапии Черри прямиком направилась к кабинету Кэти. Она плелась туда понуро — опустив голову, уткнувшись взглядом в собственные туфли. Джоанна же горделиво прошествовала в сестринскую.
Дверь кабинета Кэти была открыта. Кэти сидела за письменным столом среди вороха бумаг и, окинув Черри удивленным взглядом проснувшегося лунатика, сказала, рассеянно потрогав себя за макушку:
— A-а, Черри, это ты? Прекрасно! Садись.
Черри села, заметив, что Кэти нервничает.
— Мы все очень рады твоему возвращению, — сказала Кэти лишь со слабым оттенком того свойского тона, каким буквально вчера она так доверительно делилась с Черри воспоминаниями об ошибках своей молодости. — Не сомневаюсь, это решение далось тебе нелегко.
— Да. У меня внутри прямо дух захватывает, — сказала Черри. — А Рик… то есть доктор Нэш… он здесь? — От этого вопроса Черри даже замутило. Ей вдруг захотелось убежать.
А Кэти продолжала:
— Подожди, ты хочешь сказать, что не слышала новость?
— Какую новость? — спросила Черри, хотя была не уверена, что хочет слышать ее.
— A-а, я думала, ты знаешь, — сказала Кэти. — Так вот, доктор Нэш объявил, что срочно берет отпуск за свой счет.
— За свой счет?
— Иными словами, он ищет другую работу, — объяснила Кэти.
— Ищет другую работу?! Но почему? Я не понимаю!..
— Я затрудняюсь сказать с уверенностью, но подозреваю, что таким образом доктор Нэш пытается избежать неловкой ситуации. Чтобы не приходить сюда для объяснения своих поступков, он решил уклониться от вопроса в целом. Выбор трусливый, на мой взгляд, но вполне объяснимый.
Черри была потрясена до глубины души. Теперь до нее дошло, что иначе он поступить не мог, потому что понимал, что Черри скорее всего ходила к Кэти или к Фреду. Только почему она сразу не догадалась?
Она испытала невероятное облегчение, но боль в душе осталась — боль какой-то жестокой утраты, гораздо более сильная, чем просто ядовитый предательский укус. Но, зная, что Грейс и Джоанна рядом, она чувствовала в душе подъем и знала, что переживет ее. Тысячу раз права была Грейс, когда сказала: «Лучше сейчас так, чем потом вообще никак».
34
Одетая в свои самые драные джинсы и черную футболку (Хоуг посоветовал ей одеться «во что не жалко» — из чего она поняла, что вариант пойти ко дну тоже не исключается), Джоанна спешила по тихим улочкам, чьи тростниковые навесы переливались на утреннем осеннем солнышке оранжево-золотистыми тонами, и в душе радовалась возможности хоть ненадолго убежать от своего горя, коим она считала развалившийся брак. А еще она радовалась, что Хоуг, похоже, не имел в ее отношении никаких серьезных амурных планов — просто пригласил прогуляться по морю, и все. А ей сейчас другого и не нужно было.
Хоуг был уже на яхте и заботливо протирал белой тряпочкой штурвал. На нем были рыжая штормовка поверх серой толстовки с капюшоном, черные солнцезащитные очки и вязаная шапочка с эмблемой нью-йоркских башен-близнецов. Все это шикарно смотрелось вместе с его серым романтически-зловещим дождевиком. Вот уж чего Джоанна никогда бы не ожидала от Капитана, так это того, что он может выглядеть так сексуально.
— Доброе утро! — поздоровалась Джоанна.
Хоуг оторвался от своего дела и стал наблюдать, как она идет к нему по плавучим сходням.
— Доброе, доброе, — ответил на приветствие он, не скрывая своей радости: — Рано вы что-то.
— Да вот, боялась пропустить отплытие, — сказала Джоанна, любуясь его мужественной наружностью. Выглядел он как заправский рокер, только не сухопутный, а морской. — Эй, а где же ваша фуражка?
— А вот она. — Хоуг взял с сиденья капитанскую фуражку и бросил ее стоящей на сходнях Джоанне. Джоанна поймала ее.
— Это мне? — спросила она, бережно держа фуражку в руках. Головной убор казался ей короной морского царя.
— В химчистку сдавал, — сказал Хоуг. — Примерьте.
Джоанна, довольная, рассмеялась. По правде сказать, ей очень шли всякие такие головные уборы — банданы, шлемы, ковбойские шляпы. Она надела фуражку, сдвинув ее слегка набок.
— Ну, как я выгляжу?
Хоуг разглядывал ее из-под черных очков.
— Как современная Бубулина.
— Как кто?..
— Бубулина. Гречанка была такая, капитанша. Во время греческой войны за независимость командовала греческим флотом. Туркам о-го-го как прикурить давала!
— Молодец женщина, — сказала Джоанна.
Хоуг протянул ей руку, и Джоанна, ступая на борт яхты, как и в прошлый раз, почувствовала себя изящной и грациозной. Потом Хоуг вручил ей желтый спасательный жилет и сам надел точно такой же.
— И куда же мы поплывем? — спросила Джоанна, затягивая лямки жилета. — На Бермуды?
— На Бермуды в следующий раз. А сегодня, я думаю, мы просто прокатимся вокруг острова.
— A-а, как прогулочный катер. Ну что ж, здорово! — Джоанна села на сиденье вдоль правого борта и скрестила ноги. — Только одна просьба: если нам встретится отставший от стаи кит, чур, не цепляться к нему и плыть дальше.
Хоуг рассмеялся и завел мотор.
— Вы сядьте нормально, — сказал он, когда яхта отошла от причала.
Джоанна пересела на пассажирское сиденье — слева от руля, как в английской машине. Яхта легко понеслась по почти пустынной глади залива — был всего лишь октябрь, но многие уже убрали свои лодки на зиму.
— Ну, а как там у вас дела? — поинтересовался Хоуг, и вопрос этот, как поняла Джоанна, касался Донни.
— Нормально, — ответила Джоанна. — Мы с девчонками по такому поводу даже весь дом вылизали. Я даже к адвокату ходила.
Хоуг кивнул:
— Что ж, иногда и до этого доходит.
— Только не в моей семье! Я уже и с моим личным другом Тони поделилась, и он одобрил мои действия. Тони вообще-то немножко диссидент.
— Личный друг?
— Святой Антоний. А вы, кстати, должны знать его, поскольку он оберегает от кораблекрушений.
— Да, но только некоторые он почему-то проворонил.
— Потому что он очень занят, — словно оправдываясь, сказала Джоанна. — Он ведь еще оберегает от всяких пропаж — как вещей, так и людей.
— Ну, я смотрю, он почти что адвокат.
— Да. Такое вот забавное совпадение.
На Джоанну нахлынула волна грусти. Столько лет потрачено впустую! Ее доверие обмануто, вера растоптана. Но чего ж тут удивляться? Ведь никто не одобрял ее выбора. Никому, кроме нее, не нравился Донни. Никто не разделял с нею этой любви — как и теперь этой грусти.
Она судорожно вздохнула, когда яхта прошла под мостом, соединяющим остров с материком. Хоуг направил «Сьюзан» вдоль западного побережья, где одна к одной безмятежно теснились вылинявшие на солнце желтые и синие деревянные хибары.
— У вас все в порядке? — спросил Хоуг.
Джоанна горько усмехнулась и, коснувшись козырька фуражки, попыталась улыбнуться:
— Да. Теперь, когда мы стали почти друзьями, признаюсь: мне всегда было интересно, кто такая Сьюзан.
— Моя девочка, — сказал Хоуг, глядя куда-то в сторону и с какой-то нежностью, какой Джоанна никогда не слышала в его голосе раньше.
Джоанну этот ответ чуточку покоробил. Ясно было, что Хоуг любил эту Сьюзан, кем бы там она ни была. Конечно, у Джоанны не было причин ревновать или разочаровываться — ведь Хоуг был просто ее друг. И даже если он ее интересовал, то причин для беспокойства не было. Хоуг не был женат — по крайней мере обручального кольца не носил, — и женщины рядом с ним Джоанна еще никогда не видела.
— А где она сейчас? — зачем-то спросила Джоанна.