Грейс была не в настроении любезничать. Во-первых, Джоанна чуть не угробила их на Брукнере, когда, обгоняя грузовик, смотрела не на дорогу, а разглядывала марки встречных машин. «Ой, видела? „Бумер“ восемьдесят второй! У моего дяди Джимми такая тачка была!» Ну и потом, эта история с мистером Хо — почти такая же катастрофа. Плюс дикая усталость.
— Да ну, нет, конечно, — бодро отозвалась Грейс. Даже в моменты раздражения или злости Грейс разговаривала с Черри неизменно доброжелательным тоном.
— Ой, а я все никак не могу поверить, что мне еще целых два месяца пахать в ночную, — посетовала Черри. — Так противно от этой мысли. Так же противно, когда багаж с собой тащишь на самолет.
— Это не мой там лак для ногтей, случайно? — поднимаясь по ступенькам, поинтересовалась Джоанна. — «Бронзед берри»?
— Разве? — удивилась Черри, разглядывая пузырек.
— Он стоит пятьдесят баксов, — просветила ее Джоанна, проходя мимо. — Я его в «Бергдорфе» купила. Ой, нет, вру — в «Райт эйд».
— Ладно, извини. Я тебе еще такой куплю, — сказала Черри с озабоченным видом.
— Да ну, перестань, — успокоила ее Джоанна. — Тебе он даже больше идет. Кто со мной по оладушки?
— Нет, спасибо, — поблагодарила Грейс.
— Я не могу, — сказала Черри. — Я сегодня с тетушкой завтракаю. Но все равно спасибо.
— Угадай, кого я сегодня ночью видела! — сказала Джоанна уже в дверях.
— Кого?
— Нет, я сначала пописаю, — сказала Джоанна. — Только не говори ей, Грейс! — И Джоанна скрылась за дверью.
— Где ты встречаешься со своей тетушкой? — спросила Грейс у Черри.
— У нее в отеле. — Черри закончила с ногтями и спросила: — Ну, а у тебя как дежурство прошло? Я пропустила что-нибудь интересное?
— Ничего. Разве что Рик Нэш еще раз продемонстрировал, что он полнейший козел.
Черри посмотрела на нее вопросительно:
— Да?! А что случилось?
Грейс смотрела на Черри и не знала, портить ей настроение или нет — такой она выглядела свежей и чистенькой в этом своем белом полотенце, такой отдохнувшей и юной.
— Ты мистера Хо знаешь? — спросила она, поставив ногу на ступеньку.
— Ой, да я его обожаю! — воскликнула Черри и тут же озабоченно поинтересовалась: — А что с ним? Он в порядке?
Грейс остановилась на второй ступеньке и устремила на Черри свой коронный озабоченный взгляд, исполненный разочарования по поводу беспорядка в больничных делах.
— Да, он в порядке, но бедняга чуть не умер. И знаешь почему? Потому что Нэш, видите ли, не потрудился приехать и вынуть из пациента катетеры, хотя это его прямая обязанность. Он предоставил сделать это мне, а у меня такого опыта нет, поэтому не обошлось без проблем. У старика открылось кровотечение, и мне казалось, оно никогда не остановится. Хорошо, что все обошлось.
— Какой ужас! — сказала Черри. — Тебе не надо было делать за него его работу.
— Да я уж привыкла, — устало проговорила Грейс, продолжая подниматься по ступенькам. — У нас же порядка вообще никто не соблюдает. — Она вздохнула с облегчением, что позволила себе выговориться. — Я, наверное, сейчас приму душ и бухнусь в постель.
Уже забравшись под одеяло, Грейс слышала, как Джоанна с Черри разговаривают на кухне. Вернее, разговаривала Джоанна — рассказывала Черри про Мэтта Коннера. Правда, в этой версии Джоанна якобы пила текилу с Мэттом Коннером и Фаррен Траш и Мэтт Коннер якобы намекал девчонкам устроить любовную тройку. В версии же, которую слышала Грейс, Джоанна просто смотрела, как Мэтт Коннер прыгал со стола. И самое интересное, что сама Джоанна, похоже, нисколько не задумывалась о расхождении в деталях или о том, что Черри может сравнить это с тем, что слышала Грейс. В отличие от Грейс Черри явно не коробил такой, мягко говоря, приукрашенный рассказ, для нее главным было послушать про жизнь звезд. В общем, обеим было приятно.
6
Черри сидела в почти пустом вагоне метро, едущем в сторону центра. Как и обычно, девушка была единственной белокожей пассажиркой. Впрочем, она ничего не имела против других рас — просто не привыкла оказываться в меньшинстве. Ей было немножко не по себе оттого, что она вроде как бросается в глаза, даже возникло ощущение, что она — мишень. Нью-Йорк уже давным-давно не был криминальным городом, но большинство ее близких считали его как раз таким — плохим большим Нью-Йорком, — и это клеймо, по-видимому, так и отпечаталось в сознании Черри. Конечно, во многих отношениях Нью-Йорк остался пугающим местом. Но Черри это как раз нравилось — нравилось бросать вызов самой себе и этому большому городу. Ведь где еще можно пойти на вечеринку и встретить там Мэтта Коннера и Фаррен Траш?
Черри допускала, что Джоанна маленько приукрасила историю, чтобы было интереснее — ей, как ни крути, все-таки не верилось, что Мэтт Коннер зазывал девчонок к себе в отель и что Джоанна якобы отказалась, заявив, что замужем, — но от этого рассказ подруги не показался ей менее интересным. А вот резкие слова Грейс в адрес Рика ее действительно расстроили. Черри любила Грейс, но зачем же так обзываться на людей — «полнейший козел»? И что бы, интересно, сказала сейчас Грейс, если бы знала, куда она, Черри, направляется?
Слава Богу, ей хватило ума не говорить подругам, что она едет на свидание — если можно считать таковым встречу, назначенную на десять утра, — со знаменитым доктором Нэшем. Меньше всего на свете ей хотелось обидеть Грейс или как-то уронить себя в ее глазах. Ведь она очень многим ей обязана. Но может быть, Грейс ошибается насчет Рика. Она же его почти не знает. Люди часто ошибаются в своих суждениях о других. И уж конечно, на свете есть преступления пострашнее, чем лень, — даже если эту лень вы заметили за доктором.
Когда поезд нырнул в тоннель, Черри достала из сумки зеркальце. Окружающие считали ее «хорошенькой», но ей было мало. Хорошенькая — совсем не то. Ей хотелось быть сексуальной, гламурной, красивой. Она была не накрашена, хотя прихватила с собой блеск для губ и тушь, и надеялась, что шмотье в сумке — черные шорты «Спэндекс», красная маечка и белые кроссовки «Нью бэлэнс» — подойдет для теннисного клуба «Мидтаун». Разумеется, весь этот спортивный прикид ни в какое сравнение не шел с тем, что на ней было надето, то есть с трикотажной юбочкой от Бетси Джонсон, белой маечкой без рукавов и красными босоножками на высоченных каблучищах с ремешками вокруг щиколотки. Рик еще никогда не видел ее в обычной одежде, и Черри, конечно, хотела произвести впечатление. Она все время твердила себе, что наверняка Грейс ошибается насчет Рика. Да и, сказать по правде, Черри в общем-то никогда всерьез не думала об этом докторе, который казался ей таким далеким и таким безнадежно недосягаемым. А тут вдруг два дня назад, когда Черри, работавшая, как обычно, в ночную смену, опорожняла судно миссис Шэвелсон, Рик заглянул в палату и спросил:
— Эй, Бордо, ты в теннис играешь?
От такого вопроса Черри просто опешила, хотя истинная причина ее смущения заключалась в том, что она играла в теннис всего пару раз в жизни — в колледже, очень плохонько, вместо физкультуры, да и то очень быстро бросила ходить в эту секцию.
А Рик, не дожидаясь ответа, сообщил:
— В общем, если ты в четверг утром свободна, то тогда встречаемся, скажем, в десять. Пойдет?
Черри без раздумий согласилась, и Рик объяснил ей, куда прийти. Инстинктивно Черри никому не стала говорить об этом — не хотела оказаться в центре сплетен, — но даже сейчас, трясясь в вагоне метро в сторону Манхэттена, она не могла избавиться от ощущения, что, встречаясь тайком с Риком, она так или иначе рискует своей репутацией. Мысли ее неотступно крутились вокруг Меган, ее бывшей подружки, с которой они снимали жилье, и вокруг парня Меган Джейсона и той жуткой заварухи, кончившейся тем, что Черри вышвырнули из квартиры. С Риком, конечно, ситуация была совершенно иная. Однако желательно, чтобы Грейс ничего не знала. Во всяком случае, пока.
И вообще, скорее всего Рик искал себе партнера для игры в теннис, не более того. Будь это как-то связано с чувствами, он пригласил бы ее не на корт, а в ресторан поужинать. И что он подумает, когда обнаружит, что она совсем не умеет играть в теннис? Это после того, как она, промолчав, уверила его в обратном. Ой, и что теперь будет?.. Черри печально вздохнула.