— Доброе утро, Кэсси.
Федерико стоял за штурвалом и обернулся, чтобы поздороваться с нею. На нем были темно-синие шорты и простая майка без надписей. Удерживая штурвал одной рукой, он протянул другую к жене и привлек ее к себе.
— Ты сладко спала. Я не хотел тебя будить.
— Здесь чудесно, — сказала Кэсси. — Просто рай.
И это действительно было так. Позади них, у горизонта, виднелись разноцветные яхты, пришвартованные у дамбы-волнореза, а за ними на скалистом берегу — развалины древней крепости. Прямо по курсу, искрясь в лучах солнца, им навстречу катились зеленовато-голубые волны. Кэсси посмотрела на безоблачное небо, вдохнула полной грудью солоноватый морской воздух, аромат кофе и со вздохом произнесла:
— Я могла бы провести так всю жизнь.
— Думаешь, смогла бы? — с улыбкой спросил Федерико.
— Дай мне хотя бы помечтать. Значит, мы можем вот так взять и поплыть туда, куда захотим?
— Да, конечно. Но я думаю, нам непременно нужно заглянуть на Ивису. Там мы поплаваем под водой и я покажу тебе нечто удивительное. Затем отправимся на Мальорку, где можно посидеть в чудесных ресторанчиках. А потом мы возвратимся на виллу. Но это после того, как нам надоест плавание.
— Вряд ли оно может надоесть. Мне так все нравится… И сегодняшняя ночь тоже, — сказала она, вкладывая свою руку в его ладонь. — В самолете, на яхте. А где в следующий раз? — У Кэсси сел голос от охватившего ее волнения.
— В море, — ответил Федерико. Кэсси приникла к нему, прижавшись всем телом.
— Прямо за штурвалом яхты? — поддразнила она мужа. Он рассмеялся.
— Хорошо здесь, правда?
— Очень, очень хорошо! Неужели так будет всегда?
— Да, — уверенно подтвердил Федерико. — Всегда.
Кэсси глубоко вздохнула. На этой яхте они вдвоем. Значит, сейчас ничего непредвиденного произойти не может. Надо жить настоящим, решила она. Но Кэсси слишком сильно любила мужа, поэтому не могла не думать о том, что будет, если однажды останется одна.
— Мне так хочется верить тебе, — сказала Кэсси.
— А мне — тебе, — серьезно ответил Федерико.
— Ты любил когда-нибудь? — вдруг спросила она.
Кэсси много раз порывалась задать ему этот вопрос, но все никак не решалась, понимая, что ответ может причинить ей боль. По лицу Федерико пробежала легкая тень.
— Несколько лет назад у меня была невеста. Тогда мне казалось, что я нашел свою любовь. Но она предпочла моего партнера, расторгла нашу помолвку, и вскоре они поженились. Не скрою, мне было тяжело. Но когда я узнал, что через год она ушла и от него, то перестал думать о ней. Такие женщины не заслуживают, чтобы о них помнили. Сейчас мне кажутся смешными мои переживания, и я удивляюсь, почему мне было так больно. Только сегодня я мысленно представлял ее на палубе этой яхты, но ничего не дрогнуло в моем сердце. Она осталась в прошлом. Сейчас есть только ты. И… и я не знаю, что еще сказать, кроме того, что люблю тебя с каждой минутой все сильнее и сильнее.
Кэсси пронзила острая жалость к Федерико. Она по себе знала, как страшно предательство человека, которого любишь. Но она с лихвой вознаградит его за пережитые страдания. За последнюю фразу она могла бы отдать что угодно. Ее Кэсси готова была слушать постоянно.
10
— Да здесь же просто нет места! — воскликнула она.
Федерико рассмеялся.
— Следи за мной.
При постановке судна на якорь главное правило — не спешить, что особенно относится к гавани острова Ивиса, в которой яхты стоят буквально впритирку. Такому неопытному человеку, как Кэсси, показалось, что место, предназначенное для «Миража», равняется ширине самого судна, а возможно, даже и меньше.
Как бы там ни было, у матросов на яхтах, стоящих по обеим сторонам, повод для беспокойства определенно появился. Они были начеку и в случае необходимости оттолкнули бы подошедшую яхту шестами от своих бортов.
Рамон стоял на носу, чтобы по команде бросить швартовы. Федерико священнодействовал у штурвала. Медленно и величественно яхта стала разворачиваться. С берега подул свежий бриз, и судно закачалось. Кэсси испугалась, что они вот-вот заденут бортом стоящую рядом яхту. Она увидела, как два члена экипажа соседнего судна сосредоточенно наблюдают за маневром «Миража», готовые действовать в любую минуту.
— Не бойся, — улыбнулся Федерико. — Слава Богу, не в первый раз.
Кэсси перевела дух. Через несколько секунд их яхта замерла. Мигель заглушил двигатель. Наступила тишина. Кэсси едва сдержалась, чтобы не захлопать в ладоши. Мигель — тот, вероятно, делал все автоматически. А вот Федерико не занимался ничем подобным вот уже несколько месяцев. Уж это-то она знала наверняка. Сколько же всего он умеет! Руководить крупной компанией, мастерски управлять яхтой… заниматься любовью. Кэсси охватила дрожь, когда она вспомнила об обещании мужа.
— Докончишь остальное, Мигель! — крикнул Федерико.
— Есть, капитан.
Взявшись за руки, супруги сошли по трапу на берег и пошли вдоль пирса.
— Твоя яхта здесь самая красивая, — сказала Кэсси, оборачиваясь и глядя на «Мираж».
— Наша, — поправил ее Федерико. — Теперь наша.
Они устроились за столиком в кафе под открытым небом, разглядывая фланирующих туристов и сами становясь предметом обозрения. Федерико заказал пирожные, миндальные орешки и кофе.
— Мистер Эрнандес, сэр! — Это был Рамон, матрос с яхты. — Мигель послал меня на ваши поиски, сэр. С нами связалась некая миссис Дойл. Сказала, что это очень срочно и что ей нужно переговорить с вами немедленно.
Федерико недоуменно посмотрел на жену, затем на часы. В Майами сейчас послеобеденное время. Что такое стряслось у Элизы и почему она звонит именно ему?
— Что ей нужно от тебя? — удивилась Кэсси, в глазах которой промелькнула тревога.
— Есть лишь один способ узнать это. — Федерико поднялся. — Подожди меня, пожалуйста, здесь.
Он ушел, и Кэсси осталась одна, но от ее бездумной расслабленности не осталось и следа. Сестра разыскала их в Европе и пожелала говорить с Федерико, хотя знает, что может во всем положиться на нее, Кэсси. А ведь они могли бы в этот момент заниматься любовью, и тогда Элиза помешала бы им. А может, она на это и рассчитывала, считая, что сестра не имеет права быть счастливой, когда у нее самой рушится жизнь?
Прошло десять минут, пятнадцать. Федерико все не возвращался. Кэсси продолжала сидеть в уличном кафе, нетерпеливо поглядывая по сторонам. Ну сколько же может продолжаться этот срочный разговор?.. Прекрати, одернула себя Кэсси. У нас с Федерико медовый месяц. И нас ждет столько всего волнующего, что дух захватывает. Нечего паниковать по пустякам…
Его не было уже полчаса. Это ей показалось слишком. Кэсси решила отправиться вслед за мужем и на месте выяснить, что же такое происходит. Она уже поднялась, чтобы заплатить за кофе и пирожные… Проклятье! У нее же нет с собой денег, а официант не даст ей и двух шагов сделать, если она попытается уйти, не заплатив по счету. Кэсси обреченно опустилась обратно на стул.
Вдруг она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Кэсси оглянулась и увидела… мужа. Он спокойно сидел сбоку от нее, столика через три, и держал на коленях альбом для эскизов. Кэсси с изумлением поняла, что Федерико рисует ее. Он продолжил свое занятие, даже когда заметил на ее лице удивление, раздражение, облегчение — чувства, быстро сменившие друг друга.
— Федерико, а я голову ломаю, куда ты запропастился! — крикнула ему Кэсси.
— Я был здесь, — ответил Федерико, продолжая рисовать.
— Знаешь, я на тебя сердита, — сказала Кэсси, но это была неправда. На самом деле она перестала сердиться, едва увидев его. — И я смущаюсь, — призналась она и кокетливо поправила волосы.
Туристы, сидящие вокруг, не проявляли к ним никакого интереса, поглощенные исключительно собой. Однако Кэсси не могла отделаться от ощущения, что все взгляды направлены только на нее, и ей, привыкшей за последнее время к всеобщему вниманию, сейчас было неловко.
Федерико захлопнул альбом. Момент был упущен. Позировать Кэсси явно не умела. Он встал и подошел к жене.