– Нам надо окончательно разобраться во всем. Я хочу быть с тобой. Мы были, пусть на короткое время, любовниками. Нас влечет друг к другу, и ты не можешь этого отрицать. Ведь так?
– Любовниками?.. – недоуменно повторила Кэсси и вдруг почувствовала, что внутри у нее все оборвалось.
Она любила Федерико так, как только может женщина любить мужчину, любила всем сердцем, всем своим существом. Гнев придал ей сил и, не найдя подходящих к случаю слов, она ударила его наотмашь по лицу. Удар пришелся по губам. Федерико отступил на шаг и поднес руку к лицу.
– Вот как, – произнес он.
С минуту они молча смотрели друг на друга. Кэсси слышала его тяжелое дыхание и свое – такое учащенное, словно она только что пробежала стометровку.
– Любая другая женщина с радостью займет мое место. У меня захватывает дух при мысли, как быстро это произойдет.
– Да, если бы я хотел этого. Но вот в чем проблема: мне нужна только ты.
Кэсси с тревогой посмотрела на Федерико. Она никогда не видела его таким раньше. Одного взгляда на его лицо, такое суровое, непреклонное, было достаточно, чтобы понять: он ни за что не примет отказа.
– Ты не будешь так уверен после того, как я сообщу тебе одну новость.
– Ничто на свете не заставит меня отказаться от тебя, – мрачно возразил Федерико и, словно желая убедить молодую женщину в правоте своих слов, приподнял ее лицо за подбородок. – Клянусь, больше ты не будешь страдать. – И он сделал попытку приблизиться к губам Кэсси.
Вся дрожа, она выдохнула:
– Я беременна.
– Что?!
– Я беременна. Я не сказала раньше, потому что не была уверена, да и ты не дал мне такой возможности.
– Кэсси!
Она подняла руку.
– Подожди минуту. Я только хочу спросить: что же теперь будет?
Затаив дыхание, Федерико смотрел ей в глаза – темные, испуганные, немигающие.
– Ты беременна? – Казалось, только сейчас до него дошел смысл сказанного. Он напрягся и судорожно сглотнул, серые глаза взволнованно оглядели ее с ног до головы. – Это мой ребенок?
– Ты прекрасно знаешь, что твой. Я предполагала, какой будет твоя реакция, поэтому знай: я рожу его и выращу, чего бы мне это ни стоило.
Кэсси зябко обхватила себя руками за плечи. Воцарилось неловкое молчание. Федерико лихорадочно прикидывал, как поступить. Заставлять ее делать аборт он не собирается. Ребенок есть ребенок, и никто не вправе лишать жизни живое существо. Но как мог он, взрослый, умудренный опытом мужчина, настолько забыться, чтобы пренебречь мерами предосторожности, окунувшись с головой в омут страсти?
– Кэсси, думаю, нам надо пожениться. Это наилучший выход в создавшейся ситуации. То, что произошло раньше, не имеет никакого отношения к нам с тобой. Я заблуждался прежде, но теперь точно знаю, что нам нужно.
Она резко подняла голову, ее темные глаза расширились от изумления. Федерико не шутил, в этом не было ни малейшего сомнения. И он с видимым беспокойством ждал ее ответа.
– Нет! – Она толкнула его ладонями в грудь и, отпрянув в сторону, яростно замотала головой. – Нет! Я не могу! Не хочу!
– Но почему? – воскликнул Федерико, ошеломленный ее реакцией. Это было более чем разумное предложение, на его взгляд. Разве он не выгодный жених? Он может преподнести ей весь мир на блюдечке с голубой каемочкой. Черт возьми, неужели она не понимает всех выгод его предложения?
– Нет! – снова повторила Кэсси. – Если бы ты любил меня по-настоящему, ты бы поверил мне.
– Не забывай, что поначалу я руководствовался только словами Глории и слухами, которые весьма смахивали на правду. Согласись, в этом есть и твоя вина, ведь ты единственная знала, как обстоят дела на самом деле, и молчала.
Кэсси помедлила с ответом. Ее голова поникла, плечи ссутулились.
– Тебе не нужны ни я, ни ребенок, – сказала она наконец. – Не ты ли недавно мне говорил об этом?
– Сейчас все изменилось. Я хочу жениться на тебе, а к мысли о ребенке я постепенно привыкну.
– Нет! – опять воскликнула она и повернулась к двери, пытаясь спастись бегством.
В дверях стоял смертельно бледный Эдвард Ллойд. Было очевидно, что он слышал их разговор. Сердце Кэсси затрепетало, как бабочка, бьющаяся крыльями о сетку сачка. Глаза наполнились слезами. С глухим стоном она проскользнула мимо отца и побежала в свою комнату, оставив мужчин наедине друг с другом.
Федерико мгновенно оценил ситуацию. Он решительно подошел к Эдварду.
– Сожалею, мистер Ллойд, что вы стали свидетелем нашего разговора. Я прошу у вас руки Кэсси и готов взять на себя все приготовления к свадьбе.
Пожилой джентльмен внимательно посмотрел на испанца, затем жестом указал ему на кресло и предложил виски со льдом. Казалось, он был рад хоть на время переключиться на другие проблемы.
– Если я правильно понял – моя дочь беременна от вас. В таком случае свадьба должна состояться как можно быстрее. Мне неизвестно о ваших чувствах к Кэсси, но хочется верить, – в его глазах блеснули слезы, – что она будет счастлива. В последнее время моей девочке и так пришлось нелегко.
После разговора с Эдвардом Федерико уехал, чтобы получить разрешение на столь скоропалительный брак. Ближе к вечеру он вернулся в особняк Ллойдов и, переговорив с отцом Кэсси, поднялся к ней в комнату.
Она спала, свернувшись калачиком, на кровати. Федерико опустился на колени и надел ей на палец кольцо с рубином, окруженным сверкающими бриллиантами. Он держал ее за руку, пристально всматриваясь в нежные черты лица. Кэсси выглядела совсем юной девушкой – щеки раскраснелись, губы немного припухли, – и одновременно это была красивая молодая женщина. Не в силах противиться искушению, он осторожно поцеловал ее.
О, какой это был замечательный сон! Она пребывала в состоянии эйфории, парила в заоблачных высях, где царит одна лишь любовь. Ее душу переполняла радость, сердце сладко замирало, а чуткое тело трепетало от желания…
Кто-то нежно ласкал ее. Нет, не кто-то, а Федерико. Его руки были так чудесны! Она придвинулась к нему ближе, ища его губы. И Федерико поцеловал ее с нежностью, от которой стало так легко на сердце…
Они шептали друг другу слова любви. Их руки встречались, как и губы, легко и естественно. Словно они танцевали этот чувственный танец сотни раз, умирали и снова возрождались в совершенной гармонии…
Кэсси вздохнула, потянулась… и вдруг почувствовала, что ее обнимают чьи-то руки, к ней прижимается чье-то теплое тело. Она испуганно открыла глаза и увидела лицо Федерико, совсем близко, и он с нежностью смотрел на нее. Так это был не сон…
– Ты все еще хочешь меня, – прошептал он, ласково проводя губами по ее щеке. – Но я не могу остаться. Твой отец ждет меня внизу.
Окончательно проснувшись, Кэсси оттолкнула его. Этого не должно было случиться. Как он посмел? И только тут она заметила сверкающее кольцо на безымянном пальце.
– Что это?
– Разве нужны объяснения? Надеюсь, Кэсси, тебе нравится мой подарок, ведь в субботу наша свадьба.
– Так скоро? – изумилась она. – Но я же не…
– Твой отец с радостью дал согласие. Если бы ты видела, как он доволен! У меня сложилось впечатление, что Эдвард забыл обо всех ваших проблемах и с радостью готовится к этому торжественному событию.
– Но я не могу, – в отчаянии прошептала Кэсси. – Я боюсь.
– Но чего? Мы просто начнем новую жизнь. Зачем все так усложнять, дорогая?
Усложнять? Она ничего не усложняет. Просто не каждый день любимый мужчина предлагает ей руку и сердце.
Ведь она любит его, любит безумно – вот в чем сложность!.. А может, это и никакая не сложность. Она сумеет стать для него незаменимой, проникнет в его сердце, научит любить. Она сделает так, что Федерико просто не сможет жить без нее… Так стоит ли упускать этот сказочный шанс?
Но что, если это все пустые надежды? – тут же возразила самой себе Кэсси. И вскоре наступит время, когда ее присутствие станет для Федерико привычным и перестанет волновать? Привычное быстро надоедает, и он захочет перемен. Тогда в его жизни появится другая женщина, и он бросит жену.