– Есть, капитан.
Взявшись за руки, супруги сошли по трапу на берег и пошли вдоль пирса.
– Твоя яхта здесь самая красивая, – сказала Кэсси, оборачиваясь и глядя на «Мираж».
– Наша, – поправил ее Федерико. – Теперь наша.
Они устроились за столиком в кафе под открытым небом, разглядывая фланирующих туристов и сами становясь предметом обозрения. Федерико заказал пирожные, миндальные орешки и кофе.
– Мистер Эрнандес, сэр! – Это был Рамон, матрос с яхты. – Мигель послал меня на ваши поиски, сэр. С нами связалась некая миссис Дойл. Сказала, что это очень срочно и что ей нужно переговорить с вами немедленно.
Федерико недоуменно посмотрел на жену, затем на часы. В Майами сейчас послеобеденное время. Что такое стряслось у Элизы и почему она звонит именно ему?
– Что ей нужно от тебя? – удивилась Кэсси, в глазах которой промелькнула тревога.
– Есть лишь один способ узнать это. – Федерико поднялся. – Подожди меня, пожалуйста, здесь.
Он ушел, и Кэсси осталась одна, но от ее бездумной расслабленности не осталось и следа. Сестра разыскала их в Европе и пожелала говорить с Федерико, хотя знает, что может во всем положиться на нее, Кэсси. А ведь они могли бы в этот момент заниматься любовью, и тогда Элиза помешала бы им. А может, она на это и рассчитывала, считая, что сестра не имеет права быть счастливой, когда у нее самой рушится жизнь?
Прошло десять минут, пятнадцать. Федерико все не возвращался. Кэсси продолжала сидеть в уличном кафе, нетерпеливо поглядывая по сторонам. Ну сколько же может продолжаться этот срочный разговор?.. Прекрати, одернула себя Кэсси. У нас с Федерико медовый месяц. И нас ждет столько всего волнующего, что дух захватывает. Нечего паниковать по пустякам…
Его не было уже полчаса. Это ей показалось слишком. Кэсси решила отправиться вслед за мужем и на месте выяснить, что же такое происходит. Она уже поднялась, чтобы заплатить за кофе и пирожные… Проклятье! У нее же нет с собой денег, а официант не даст ей и двух шагов сделать, если она попытается уйти, не заплатив по счету. Кэсси обреченно опустилась обратно на стул.
Вдруг она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Кэсси оглянулась и увидела… мужа. Он спокойно сидел сбоку от нее, столика через три, и держал на коленях альбом для эскизов. Кэсси с изумлением поняла, что Федерико рисует ее. Он продолжил свое занятие, даже когда заметил на ее лице удивление, раздражение, облегчение – чувства, быстро сменившие друг друга.
– Федерико, а я голову ломаю, куда ты запропастился! – крикнула ему Кэсси.
– Я был здесь, – ответил Федерико, продолжая рисовать.
– Знаешь, я на тебя сердита, – сказала Кэсси, но это была неправда. На самом деле она перестала сердиться, едва увидев его. – И я смущаюсь, – призналась она и кокетливо поправила волосы.
Туристы, сидящие вокруг, не проявляли к ним никакого интереса, поглощенные исключительно собой. Однако Кэсси не могла отделаться от ощущения, что все взгляды направлены только на нее, и ей, привыкшей за последнее время к всеобщему вниманию, сейчас было неловко.
Федерико захлопнул альбом. Момент был упущен. Позировать Кэсси явно не умела. Он встал и подошел к жене.
– Сколько времени ты просидел здесь? – спросила она, хотя на уме вертелась совсем другая фраза: «Как долго и о чем ты говорил с Элизой?»
– Минут десять. – Он протянул ей альбом.
Кэсси раскрыла его. Портрет был очень хорош. Федерико удалось передать ее встревоженное состояние. По выражению лица отчетливо было видно, что творится у нее на душе. Обеспокоенная чем-то молодая женщина. И еще очень красивая.
– Ты замечательно рисуешь. Но мне кажется, что из тебя бы получился прекрасный психоаналитик, – заметила Кэсси.
– Мне не хватило бы терпения на пациентов.
Оба дружно рассмеялись.
– А чего хотела Элиза? – не сдержалась и спросила Кэсси.
Федерико вздохнул.
– Твоя сестра уезжает из Майами в Чарлстон. Просила тебя позаботиться об отце. Говорит, что после всего случившегося не может оставаться дома и хочет начать новую жизнь среди незнакомых людей. Думаю, это единственный правильный поступок, который она совершила в своей жизни.
– Но почему она не захотела поговорить со мной?
– Люди, как правило, не хотят видеть и слышать тех, кому причинили боль.
– Но это невероятно! – воскликнула Кэсси. – А я-то всегда считала Элизу совершенно беспомощной, неспособной ни на какие здравые решения. Представляю, каково сейчас отцу, – пробормотала она. – Он всегда боготворил ее, даже после того, что произошло.
– Не думай об этом, – мягко посоветовал Федерико. – Сейчас она на правильном пути.
Разговор об Элизе был закончен. Теперь обоим хотелось говорить о том, что им предстоит.
– Итак, мистер Эрнандес, скажите-ка мне, что нас ожидает дальше?
– Мы возвращаемся на яхту.
В его голосе Кэсси явственно различила желание и, мгновенно ощутив ответное возбуждение, встала и улыбнулась мужу.
Ласки Федерико были столь чарующе нежными, что Кэсси готова была умереть, растворившись в прелести этих мгновений. Но она знала, что в следующий раз будет еще лучше…
Утром Кэсси проснулась и обнаружила, что яхта стоит на якоре у подножия отвесных скал. За завтраком Федерико держал в тайне то, что им предстоит, заставляя жену гадать и томиться в ожидании.
Когда они кончили есть, Рамон спустил на воду моторную лодку, которая слегка покачивалась на волнах. Кэсси и Федерико поставили в грузовой отсек сумку с принадлежностями для подводного плавания и направились к скалам, где нужное им место было обозначено буем.
– Что это, Федерико? Что мы собираемся делать?
– Мы собираемся предстать перед верховным богом Греции, – усмехнулся он. – Ты же сама говорила, что любишь плавать под водой, разве нет?
– Да, и к тому же в Средиземном море не водятся акулы.
Они надели ласты и маски и проделали дыхательную гимнастику, готовя легкие к предстоящему погружению.
– Держись за мою руку и будь внимательна.
Кэсси кивнула, и ее сердце вдруг бешено забилось. Она полностью доверяла мужу, но от сознания того, что ей предстоит увидеть нечто необычное, становилось немного не по себе.
Они прыгнули с лодки вместе и, оказавшись в прозрачной голубоватой воде, стали погружаться. Кэсси сразу ее увидела – огромную статую, стоящую на дне.
Монументальная фигура бога освещалась сверху солнечными лучами, проникающими сквозь толщу воды. Вокруг нее плавали стаи серебристых рыбок.
В изумлении Кэсси повернулась к мужу. Федерико кивнул и показал жестом, что нужно опуститься чуть ниже. Вскоре они смогли дотронуться до руки Громовержца и сделали это одновременно. Три руки оказались соединенными воедино. Великий бог древних словно бы благословлял их союз.
Затем они всплыли на поверхность.
– Федерико, это сказочно! Мне просто не верится! Статуя такая огромная! – воскликнула Кэсси, едва отдышавшись.
– Я знал, что тебе понравится, – улыбнулся Федерико.
– У меня такое чувство, будто мы снова обвенчались, – заметила Кэсси.
– Да, действительно, – согласился ее муж. Они молча смотрели друг на друга, удерживаясь на плаву, затем Федерико спросил: – Хочешь нырнуть еще раз?
– И еще, и еще! – воскликнула она и, набрав полную грудь воздуха, устремилась в глубину, на этот раз первая.
Спустя некоторое время, утомленные, они неподвижно лежали в лодке, сплетя пальцы рук и нежась на солнце. Никогда еще Кэсси не чувствовала себя столь близкой мужу. Происшедшее под водой явилось своего рода таинством, планируя которое Федерико предчувствовал, что она это поймет.
– Тут есть кое-что еще, – сказал он.
– Что же?
– Пещеры.
У Кэсси возникло ощущение, что он предвосхищает все ее желания, даже еще не осознанные ею. Она оказалась в сказочном мире, в существование которого верят только маленькие дети.