— Послушай, я понимаю, что сейчас неподходящее время. Я даже не должен был предлагать это сейчас. Но я хочу тебя. Я скучаю по тебе, и я не хочу ходить вокруг да около и терять еще больше времени. — Шон усилил хватку на руле. Он посмотрел на Меган, затем снова на дорогу. — Прежде, чем ты что-то скажешь, позволь мне рассказать тебе кое-что о моей маме, и почему я прежде ушел.
— Хорошо. — Она кивнула, хотя для него было слишком темно, чтобы увидеть.
— Похороны твоей мамы сегодня показали, насколько она влияла на всех вокруг себя, как ее жизнь влияла на жизнь других. — Он сделал паузу. — Для моей мамы не было никого. Я даже не знал, что она умерла до определенного момента, поэтому не было никого на ее похоронах. К тому времени, как я обнаружил это, все было сделано государством. Но она сама причина этого. Из-за того, как прожила свою жизнь, понимаешь?
— Мне жаль, — пробормотала Меган.
— Нет. Я не для этого рассказываю тебе. Смысл в том, что я тоже шел по этому пути. Я провел так много лет, приглядывая за ней, изо всех сил стараясь удержать ее подальше от алкоголя, убеждаясь, что аренда заплачена, и у нас есть хоть какая-то еда в доме, прежде чем она потратила все деньги на наркоту. Я убирал ее рвоту, ее кровь, когда какой-нибудь парень поднимал на нее руку, в бессознательном состоянии приводил ее домой, когда она веселилась до такой степени, что не могла идти сама, и все подобное. Поэтому, когда, наконец, начал жить сам по себе, я больше не хотел заботиться ни о ком. Вот почему я не зависал с другими детьми. Поначалу я делал это, и люди начинали желать от меня что-то взамен.
Меган могла это представить. Шон был настоящим лидером, в нем дети искали себе авторитета, и она могла представить, как он уклонялся от их зависимости в нем.
— Я хотел быть сам по себе. Было здорово заботиться только о себе. Но знаешь, довольно удручает, когда нет никого, кого бы заботило, жив ты или нет. Вспомни Эльфа. Он не мог продолжать жить таким образом.
Шон замолчал на мгновение, ведя машину по ночному трафику.
— Никто не может так жить, я полагаю. У меня заняло некоторое время все понять. Поэтому, когда я ушел от тебя прошлой зимой, это было по причинам, которые я назвал тебе. Мне нужно было научиться жить самому и во всем разобраться, но также я должен был побыть один, чтобы понять... я не хочу быть один.
Меган смотрела на его профиль, думая, что это было самое большое количество слов, которое он говорил ей за один раз.
— Я хочу сказать, когда у тебя есть кто-то, кто по-настоящему заботится о тебе, может быть, любит тебя, ты должен быть настоящим придурком, чтобы упустить это, — заключил он.
Он смотрел прямо на нее, затем свет фар встречного автомобиля начал отражаться от белизны его глаз, и они заблестели.
— Я не хочу быть тем человеком, кто всю жизнь думает только о себе, и не чувствует ничего, и не заботится ни о ком. Когда на прошлой неделе я сказал, что не хочу тебя терять, я это и имел в виду. Ты единственный человек, которому есть до меня дело.
Пульс Меган стучал в ее ушах. Эмоции разрывали ее на части. Да, она хотела, чтобы Шон вернулся в ее жизнь, но что если все снова испортится, что если он не сможет выдержать это и снова убежит? Она не сможет справиться с болью во второй раз. И было так сложно понять, что делать, когда она все еще была в оцепенении, шокированная потерей своей матери.
Она понятия не имела, что сказать.
Ее пауза, должно быть, была дольше, чем она думала, потому что Шон добавил:
— Это, и правда, неподходящее время, чтобы вывалить все на тебя. Извини.
— Нет. Я... — Меган глубоко вдохнула, время шло, а она формулировала и отбрасывала сотни различных ответов, прежде чем наконец сказала в спешке. — Какого хрена. Да, я пойду с тобой на свидание. — Когда Меган произнесла эти слова, легкомысленный порыв возбуждения прошел по ее венам.
Она действительно не могла дать никакого другого ответа. Он был прав. У них уже были отношения. Шестимесячное расставание не изменило это. Он так глубоко укоренился в ней, что она не думала, что когда-нибудь сможет изгнать его из своей жизни, даже если захочет, а этого не случится.
— Да? — Его зубы сверкнули в темноте. — Здорово.
— Но на этот раз начнем медленно, хорошо? — сказала она. — Сходим на несколько настоящих свиданий и посмотрим, как все будет происходить.
— Да. Точно.
— Ужин, кино и поцелуй на ночь у передней двери.
Он кивнул и поддразнил:
— Могу я, по крайней мере, держать тебя за руку во время фильма?