— Я обещала лазанью, но она будет греться двадцать минут. Может, пока попьешь что-нибудь?
— Пиво подойдет.
Меган колебалась мгновение, затем послала свою внутреннюю взрослую к черту. Подростку, может, и не было двадцати одного, но он сосал член, чтобы выжить. Не то чтобы пиво испортит его. Она открыла холодильник и вытащила две бутылки местного пива, которое хранила для Джеймса или Сашиного мужа, Стива, потому что они оба были пивными снобами. Она сняла крышки и протянула ему бутылку
Он осушил ее в несколько длинных глотков.
Ее взгляд устремился на его подпрыгивающее адамово яблоко. Как бы ни старалась, она чувствовала, что ее внимание снова и снова возвращается к его телу. И каким-то образом она сомневалась, что он не заметил ее взглядов. Жизнь этого подростка зависела от чтения невербальных жестов людей. Он мог заметить, если кто-то смотрел на него. Ей нужно было контролировать свой взгляд.
Когда он опустил бутылку, его взгляд встретился с ее и удерживал его на долгое мгновение. Воздух на кухне потрескивал от ощутимого напряжения.
Меган первая отвела глаза.
— Могу я спросить у тебя кое-что? — сказала она, надеясь разрушить неловкую тишину, что образовалась, пока они ждали, когда еда приготовится.
— Конечно. — Он поставил пустую бутылку на стол.
— Как тебя зовут по-настоящему?
Он затих на мгновение, рассеяно проводя языком по своей израненной губе, пока Меган сосредоточила свой взгляд в другом месте. Она снова вторгалась в его личное пространство, но она больше не могла называть его «Рот». «Рот» было его уличным именем, именем проститута. Это имя было придумано, чтобы вызывать воспоминания о минетах в темных переулках или на передних сиденьях машин. Когда его губы были растянуты вокруг члена другого мужчины. От этого имени разило сексом, и оно не принадлежало ее кухне.
— Кажется неправильным называть тебя «Рот» здесь, — добавила она, когда поняла, что он не собирается отвечать.
Он кивнул.
— Достаточно справедливо. Я полагаю, что должен тебе хоть что-то. Я Шон.
Шон. Имя звучало так необычно, как будто он был совершенно новым человеком, с которым она только что познакомилась. Это было такое правильное имя. Она улыбнулась.
— Спасибо, Шон.
ZY
Они ели за небольшим столом в кухне, и это не имело ничего общего с тем первым разом, когда она видела, как он ест. Он больше не был беспечным и не говорил открыто о своем аппетите. Здесь он откусывал маленькие кусочки, и его движения казались осторожными и контролируемыми. Он потягивал молоко, а не пил его большими глотками и не стал делать оригами из салфетки, как в ресторане. Шон казался замкнутым и напряженным.
Меган осознала, что он, вероятно, тоже нервничал. Она вспомнила, как до этого он сказал, что в долгу перед ней.
— Послушай. — Когда он закончил вторую порцию, она нарушила молчание, что повисло между ними. Она колебалась, желая убедиться, что то, что она скажет, прозвучит корректно. — Я хочу, чтобы ты знал, что бы ни случилось на улице, ты здесь в безопасности. И, кроме просьбы не разгромить мое место, я ничего не жду от тебя.
Он поднял взгляд от тарелки, его глаза сканировали ее, как будто пытались прочитать.
— Ты не хочешь платы за это?
Сердце Меган разбилось от его недоверчивого тона. Она покачала головой.
— Ты ничего мне не должен, Шон.
— Да? Потому что, знаешь, это на самом деле не беспокоит меня. — Он послал ей неприличный взгляд, от чего ее желудок сделал сальто. Ее шея зудела. Иисус, он только что предложил трахнуть ее или доставить ей удовольствие языком, или что-то подобное, в обмен на еду и кров на ночь. И его взгляд прошелся по ее телу... она подняла руки, отказываясь.
— Боже, нет, Шон! Я не... это не... я не такая... — Когда она запнулась, гнев сменил шок. Как он посмел думать так о ней, после всего того времени, что они провели вместе? Как он посмел сравнивать ее с мужчинами, которые использовали его?
— Ты не имеешь права обвинять меня в этом, — сказала она. Быстро поднявшись, она подошла к холодильнику и открыла дверь. Она дрожала, и слезы угрожали политься из глаз. Холодный воздух из холодильника окатил ее горячие щеки, и она стояла там мгновение, уставившись на галлон молока, упаковку китайской еды и жутко выглядящий кусок торта, что она забыла прикрыть.
Она пыталась собраться, но закончила тем, что схватила молоко и развернулась вокруг, продолжая упрекать его:
— Серьезно. После всех этих недель, после всех разговоров... Я подумала... я подумала, что ты уважаешь меня. Думала, ты знаешь, что я бы не сделала ничего подобного. За кого ты меня принимаешь?