Тонкие волосы на ее руке ощетинились и встали дыбом от движений его пальцев. Никогда в своей жизни она не была такой живой, такой возбужденной. Те недели, что она желала его и знала, что это было под запретом, были смесью опьяняющего афродизиака.
Он наклонился вперед. Ее сердце забилось сильнее, а кровь ревела в ушах. На мгновение она подумала, что потеряет сознание, а он просто ждал, находясь на расстоянии вдоха от поцелуя.
— Мы можем сделать это, — пробормотал он. — Доставить друг другу удовольствие. Его дыхание касалось ее губ после каждого слова.
Она чувствовала себя невесомой, опьяненной и словно во сне. Она хотела кивнуть и согласиться. Да, конечно, она поцелует его, сделаю все, что он хочет. На самом деле не было выбора. Все ее отмазки вылетели в трубу. Вместо этого, она закрыла глаза и чуть-чуть наклонила лицо, чтобы принять его поцелуй.
Его губы коснулись ее рта так нежно, как хлопья снега, и ее губы раскрылись сами по себе. Он прижался к ней крепче, открыл свой рот и обхватил ее нижнюю губу, нежно потянув и отпустив, затем продолжил осыпать легкими поцелуями, отчего она хотела большего.
Меган прильнула к нему, открывая свой рот шире и вытаскивая язык, чтобы поиграть. Это было приглашением для него, сделать то же самое. Он слегка коснулся языком нижней стороны ее верхней губы, пощекотав ее, из-за чего ей захотелось чихнуть. Она захныкала, и он открыл глаза, вопросительно на нее посмотрев.
— Щекотно, — прошептала она с улыбкой.
Он ухмыльнулся и крепко притянул ее себе, подарив ей глубокий, страстный поцелуй, как будто исследуя ее рот.
Она прижала одну руку к его груди, его сердце колотилось как раз под ее ладонью, а другой рукой обняла его за шею. Маленькие завитки его волос щекотали ее руку. В каждом месте, в котором их тела соприкасались, ее ощущения обострялись. Как будто нервные окончания, о существовании которых она не знала, внезапно проснулись.
Левой рукой он гладил ее спину, опускаясь ниже на ее талию, чтобы обхватить выпуклости ее задницы. Правой рукой он держал ее за подбородок, большим пальцем медленно поглаживая ее горло. Он поцеловал ее еще глубже, завладевая ее ртом и лишая ее дыхания.
Шон переместил руку за ее плечо, спустив лямку ее майки, затем погладил грудь.
Когда он обхватил ладонью грудь Меган, она резко осознала, как быстро все развивается. Она отстранилась от его страстного поцелуя.
— Нет. Мы не можем. — Она толкнула его в грудь.
Его глаза потемнели, и в них был голод,
— Все в порядке.
— Нет, правда, нет.
Он отстранился, отпустив ее тело, но держа одну из ее рук, поддерживая контакт.
— Мы можем не заниматься сексом, если ты не хочешь. Мы можем просто целоваться какое-то время.
Меган поразмыслила над несколькими часами сексуальных утех без завершения, и поняла, что если они начнут что-то, то закончат вместе в кровати. Кроме того, даже целовать было неправильно, неправильно, неправильно. Он был несовершеннолетним и под ее ответственностью и неважно, что он вел себя как взрослый и чувствовал себя взрослым мужчиной в ее объятиях, он таковым не являлся.
— Мне жаль, — сказала она. — Этого не должно было случиться. — Он выдернула свою руку их его и встала.
— Ты думаешь, я слишком молод. — Он смотрел на нее холодным взглядом, туман в его глаза рассеялся. — Но я знаю, что делаю и чего хочу, и я не ребенок уже давно. Ничего страшного, если мы трахнемся — или просто будем целоваться. Мы можем сделать так много, или мало, как ты хочешь. Тебе решать.
Это было окончательным решением. Когда он открыто признал, что выбор был за ней, она поняла, что пока он желал ее, он также подчинялся ее потребностям. Опять же, в каком-то смысле, он предлагал оплату за все, что она сделала для него.
— Извини, я не хочу этого. Очевидно, что нас влечет друг к другу, но я не вижу, что это приведет к чему-то хорошему. Лучше нам оставить платонические отношения и быть друзьями.
Меган не могла поверить, что смогла найти подходящие слова, не заикаясь и не сбиваясь. Ее хладнокровный и рациональный тон звучал, как у ее матери.
Шон мгновение изучал ее лицо. Она не могла сказать, был ли он взбешен, сексуально фрустрирован или, может, в каком-то смысле испытал облегчение. Он стоял и смотрел на нее, их глаза были на одном уровне.
— Ладно. Как угодно. Твой дом — твои правила, — добавил он, пожав плечами, затем повернулся и направился в ванную.
Меган осознала, что дрожала от напряжения, только когда оно покинуло ее, оставив ее слабой и истощенной, как будто она успешно прошла по минному полю. Она опустилась на диван, не желая доверять своим ногам.