Музыка была медленной и эротичной, но Шон сохранял дистанцию, когда они были лицом к лицу, его промежность была в нескольких сантиметрах от ее, и он держал Меган обходительно, почти степенно, пока они раскачивались вперед-назад.
Чувственная и сонная, она хотела придвинуться ближе, положить голову на его грудь и стоять так примерно час. Она подняла голову, и он смотрел на нее сквозь потные пряди челки, не на ее глаза, а на губы. Машинально она нервно провела языком по ним и его губы слегка приоткрылись в ответ. Его голова начала наклоняться к ее.
Меган собралась с мыслями и отвернула голову, прежде чем они снова пересекут эту линию. Внезапно протрезвев, она смотрела на других танцоров, пока песня не закончилась. Шон отступил от нее и по молчаливому согласию, они оба покинули танцпол.
Еще один раунд напитков поджидал их на столе. Меган опрокинула свой. Он обжигал весь путь по ее горлу, и она почти сразу начала ощущать онемение. Это было хорошо. Находиться рядом с другими людьми тоже было хорошо. Она начала болтать с Сашей и приняла сознательное решение не встречаться глазами с Шоном. Дартс, бильярд и еще множество напитков отвлекали ее от него. Но она знала, что весь долгий вечер он сидел рядом с ней или у барной стойки.
ZY
Меган проснулась с головной болью. Было едва светло, и она покосилась на будильник. Шесть утра. У нее было похмелье, а во рту было сухо как в Сахаре, а рядом с ее кроватью даже не было стакана воды. Отличный способ начать день. Она села и свесила ноги с кровати, немного покачиваясь, когда вставала. Черт, ей нужно было отказаться от текилы. Она помнила, что они много смеялись и помнила несколько сортов пива, Саша стала слишком громкой и весело пьяной, Джеймс целовался с грудастой официанткой на танцполе, Шон купил еще по шоту текилы для него и Меган, чтобы выпить их у бара перед поездкой домой, о чем она сейчас сожалела. Была веселая ночь, и она легла… во сколько? Может, пять часов назад? Не удивительно, что она чувствовала себя такой уставшей. Ей нужна была вода, немедленно.
Она встала, открыла дверь и потопала в коридор. Когда проходила, то услышала шорох и заглянула в гостиную. В бледном свете зари она могла разглядеть очертания Шона на диване.
Дыхание Меган застряло в горле. Он был голым, одеяло было сброшено ночью. Очевидно, он был слишком пьян, чтобы натянуть штаны. Голый, и дорогой Господь, твердый, и он касался себя. Ее колени почти подогнулись, и она приложила руку к стене, чтобы удержать равновесие.
Она не могла сказать, проснулся он полностью или нет, но он гладил себя, его рука скользила вверх и вниз, а она не могла оторвать взгляда от этого зрелища. Это был вид голого Шона, который она воображала больше раз, чем могла запомнить. Ее взгляд увлеченно скользил по твердым мышцам его груди и живота к его талии, бедрам, и наконец к его рукам, пальцам, которые были обернуты вокруг его эрекции, поглаживая ее.
В ее голове все было в полном раздрае, мириады мыслей и образов крутились в ней, сексуальное напряжение и одержимость последних нескольких недель наконец отступили. Это неправильно, подумала она, но, ох, так невероятно возбуждающе, так необыкновенно сексуально. Она вспомнила, что он сказал в одно из первых интервью, как некоторые клиенты платят ему, чтобы он дрочил перед ними, и сейчас она обнаружила это извращение. Сейчас это имело смысл, и боже, сейчас она как один из его клиентов, наблюдала, как он мастурбирует, и сама возбуждается от этого. Она задумалась, о чем или о ком он думал и стал таким твердым, и надеялась, что причиной была она.
Меган чувствовала себя пойманной в ловушку, не в состоянии двигаться, ее ощущения были перегружены, и пока каждая клеточка ее мозга кричала ей уходить, ступить в коридор и проигнорировать, что она сейчас видела, ее животные инстинкты хотели подойти ближе. Ее тело предавало ее. Она чувствовала себя разгоряченной и влажной, и плавилась до сути своего существа, ее лоно изнывало от боли от желания, чтобы к нему прикоснулись.
Шон изогнулся в свой кулак со стоном, и непроизвольный стон сорвался с губ Меган.
Его руки остановились.
Прижавшись к стене. Меган перевела свой взгляд с его тела на его лицо. Его глаза были маленькими щелочками, а зрачки было едва видно сквозь ресницы. Она сильно покраснела, кровь прилила к ее шее и щекам, пока она не подумала, что она, должно быть, пунцовая. Пару секунд они оба молчали. Шон даже не попытался прикрыться, а его эрекция не спала.
Во рту Меган было суше, чем когда она проснулась. Ей нужно было сказать что-то. Или уйти. Да, вот именно, она может уйти, и они притворятся, что этого не было. За исключением того, что Шон все пронзал ее взглядом, и он не смотрел так, как будто ничего не произошло.