— Знаю, — Меган кивнула. — Я слышала.
Он остановился, в его голубых глазах была боль и вина.
— Я не возвращался, чтобы проверить его. Я знал, что он слабый. Но я ушел, чтобы начать все с чистого листа, бросил этих детей, забыл о них. Точно так же я ушел от своей мамы. Всю свою жизнь я обрываю старые связи и бегу. Я оставляю людей позади.
Он сделал паузу и глубоко вдохнул, прежде чем признался:
— Я не хочу оставлять тебя позади. Я хочу, чтобы у нас были отношения, по крайней мере, дружеские. Я забочусь о тебе больше, чем заботился о ком-либо вообще, и я не хочу позволить этому исчезнуть. Я не знаю, какая у тебя сейчас жизнь, есть ли в ней все еще место для меня, есть ли у тебя парень или нет. Но я бы хотел сохранить общение.
Он снова остановился и отвернулся от нее, поэтому она не могла видеть его лицо.
— Я не хочу потерять и тебя, Меган. — Казалось, он был на грани слез.
Меган не могла ничего сказать. В своих мыслях о нем она всегда представляла, что он тот, кто ушел, потому что ему было нужно это, потому что он хотел этого. Сейчас оказалось, что она была почти так же слепа, как и он.
— Я тоже не хочу терять тебя, — сказала она нерешительно. — Я рада твоему возвращению. Но должно пройти какое-то время, прежде чем это перестанет быть странным и непривычным.
Он повернулся к ней с облегчением, написанным на лице. Было странно то, как неуверенно они чувствовали себя рядом друг с другом, как сомневались в реакциях друг друга.
— Итак, чем ты занимался с момента ухода? — спросила Меган. — Ты говорил, что у тебя есть работа, жилье. Как идут дела?
Он снова сел.
— Я начал в приюте Армии спасения. Я подумал, что будет к лучшему, если я не стану незаконно жить в заброшенных домах и проводить свое время с людьми, которых знал раньше. Я хотел держаться подальше от прежней жизни.
— Разве тебе не должно быть восемнадцать, чтобы пойти в приют? — спросила Меган. — Я думала, что они отправляют детей в органы опеки.
— Есть способы обойти это. Ты знаешь, у меня были поддельные документы. Они не рассматривали их тщательно. И в любом случае в мае мне исполнилось восемнадцать.
Конечно, Меган знала это. Было странно свыкнуться с мыслью, что он в легальном возрасте, после всего ее самоанализа из-за его несовершеннолетнего статуса.
— А что теперь? — спросила она.
— Я делю комнату в общежитии с несколькими парнями. Я работаю в гараже в качестве стажера механика и хожу на вечерние занятия в колледже.
Меган была поражена обыденности его тона. Это был тот самый парень, который девять месяцев назад делал минеты парням за деньги. На секунду она перестала думать о Шоне, как о своем любовнике, и посмотрела на него как на молодого парня, который ищет свое место в мире, не опираясь ни на кого, кроме себя. Она испытывала благоговение.
— Ничего себе, Шон, это... фантастика.
— Фантастика? Нет. Но, несмотря на то, что трудно работать и посещать колледж — это круто. Я чувствую, что могу справиться. Парни в Армии спасения были хорошие. Я встретил кое-кого из облажавшихся, как и я, детей. Мы говорили о разном. Это помогло.
Внезапно Меган почувствовала слабость. Она понятия не имела, что делать. Часть ее обдумывала тот факт, что после всего этого времени, Шон в ее гостиной, во плоти, а не тот образ, что приходил из ее фантазий. Другая часть ее пыталась уловить то, что он ей говорил. Все это было чересчур.
Ей нужно было быстро принять решение, иначе она развалится на части.
— Шон, я рада, что ты пришел, — сказала она, делая шаг к нему. — Но, думаю, тебе стоит пойти домой, сейчас. Я очень рада, что у тебя есть жилье, работа и все остальное, и что твоя жизнь складывается хорошо, но прямо сейчас мне нужно... мне нужно время во всем разобраться.
Последовало мгновение полной тишины. Меган решила, что, возможно, все испортила. Затем Шон улыбнулся, и она снова задышала.
— У тебя может быть все время мира, — сказал он. — После того, как меня не было шесть месяцев, ты можешь взять столько времени, сколько надо. Просто... не забывай меня, это все.
Меган фыркнула.
— Ага, как будто я могу. Я пыталась, и как только стало легче, ты объявился.
— Могу я оставить тебе свой номер?
— Если ты сможешь найти ручку и бумагу где-нибудь. — Меган указала на журнальный столик. С тех пор, как ушел Шон, там снова валялась стопка журналов, газет, CD-дисков и неоткрытая ненужная почта. Он закусил губу, либо в раздражении, либо в изумлении. Найдя работающую ручку и бумажку, он нацарапал свой номер, прежде чем передал ей. На этот раз их пальцы мимолетно коснулись, и покалывание прошло через нее. Это не изменилось.