Стоп! Меня же уже били. Причём дважды! До сотрясения…И никакого эффекта.
Мда… Значит моя душа обречена. Навечно.
— А к-кто звонил? — спрашиваю, сражаясь с дрожью во всем теле, и с хаусом в свинцовой голове.
— Представляешь, мой брат.
Лёгкие превращаются в камень. В воздухе пахнет гнилью. А сердце бьётся в агонии.
— Тот, к-который сводный? — продолжаю заикаться, но не могу контролировать ни тело, ни разум.
— Ага. Хочет увидеться. Представляешь? Лет пятнадцать прошло с нашей последней встречи.
Перед глазами мелькает холодный, черствый взгляд, надменное, озлобленное лицо, отражающее агрессию, и кривая, ехидная улыбочка моего насильника. Моего заклятого врага. Объекта номер один в
''чёрном списке'' мести.
Во рту знакомый металлический привкус. В голове — полная каша. А в венах — жгучий яд.
Нет! Нет! Нет! Это ничего не значит! Подумаешь имя… всего лишь совпадение!
— Наверно ты счастлив? — тихонько постанываю, ощущая жуткую пульсацию в голове. Словно на стометровую глубину решила заплыв устроить, без какой- либо подготовки.
— Хмм… Не знаю. Пока трудно сказать. У меня теперь, кроме тебя и кампании никого нет. Кстати, дядя… — делает небольшую паузу, напрягается, но тут же расслабляется, словно страдания в себе подавляет, — … оставил мне всё своё наследство, включая телеканал.
Не знаю что ответить. Похвалить. Или поздравить? Как-то неуместно…
Решаю просто погладить по спине и промолчать.
— Мда… Всю жизнь к этому стремился, как дурак, а когда единственного родственника не стало… радости от достиженной цели не прибавилось.
Наоборот. Все бы отдал, чтобы вылечить маминого брат, — мягко шепчет на ухо, но в душе, вероятно, плачет.
Вот и вывод… Будьте осторожны со своими желаниями. Ибо они сбудутся. Но не совсем так, как вам бы хотелось.
Мэт приносит меня в спальню. Осторожно кладёт на кровать, снимает испачканный халат, внимательно осматривает. Перехватываю мужчину за руку, прикладываю к своей пылающей щеке, пытаясь таким образом через прикосновение, выразить душевную поддержку.
— Мне очень жаль… Мэт… — искренне жалею, но сама думаю о заклятом враге.
Всё. Прошлое возвращается. Стоило только услышать дьявольское имя.
Имя, при котором на изнанку выворачивает, при котором словно вся боль из дерьмового прошлого возвращается.
Всего три буквы… Три бесовы буквы…. И я теряю контроль. Начинаю закипать от ненависти, от мести, в предвкушении зверского наказания.
Думала отпустить. Мечтала забыть. Но чёрт побери! Это так сложно…
Сложно и невозможно.
— Ладно, детка, нужно жить дальше! Ведь у меня есть ты. А у тебя я. И ты… смысл всей моей жизни.
Сосредотачиваюсь на голосе Мэта, на сказанной им фразе.
Задумываюсь. Все тело хорошенько передёргивает, а до разума доходит смысл столь мощной, столь сильной фразы, сказанной любимым мужчиной.
Серьёзно, что ли? Но как же… Как же моё прошлое? Как же потомство?
Такому влиятельному мужчине обязательно нужен наследник. А я… мало того, что падшая, так ещё и неполноценная.
Боже. Ненавижу себя…
— Мэт… Ты серьёзно? — притягиваю мужчину к себе, мечтая оказаться в тёплых объятиях.
Но Мэт молчит, а на прекрасном лице зажигается ослепительная улыбка, от которой в темной комнате заметно светлеет. Мужчина ложится. Снимает домашнюю футболку, штаны и прижимает к своей горячей груди, моё окоченевшее тельце, которое бережно обхватывает мягкими, нереально тёплыми руками, заставляя тем самым чувствовать себя в полной безопасности, заставляя растаять словно первый снег на палящем солнце, от согревающих прикосновений.
Обалдеть… И никаких таблеток не надо, лишь бы ОН остался навсегда… со мною рядом.
Сердце мгновенно возвращается в прежний жизненный ритм, панический спазм, охвативший все внутренности, мгновенно исчезает, позволяя органам работать, легким дышать, конечностям двигаться.
— То есть… даже готов стать моим… Эммм… Мужем?
О Божеее! Ты что несёшь? Совсем рехнулась??
Мэт ласково прикасается к моему подбородку большим пальцем, слегка надавливает, приподнимает, желая таким образом полюбоваться умопомрачительными, зелеными глазами, которые, после его слов становятся ещё ярче, ещё красивее, ещё насыщеннее.
И удовлетворительно произносит:
— Да, малышка… Очень хочу.
Пипец! Вот это поворот…
Теряю дар речи. Мысленно переношусь в другое измерение.
От столь сильного признания, по всему телу проносится волна удивления, вперемешку с удовлетворением. Растерянным взглядом блуждаю по его идеально гладкому, обворожительному лицу, на котором нет ни единой морщинки, в тайне восхищаясь, наслаждаясь, каждым миллиметровом, этого идеального создания… принадлежащего только мне одной.