''Отменная девчонка''.
— Эй, бро остынь! Кэп сказал не прикасаться! — узнаю знакомый уже голос персональной подстилки Сэма.
— Да эта шлюшка мне чуть мозги не вышибла!
— Не парься, нечего там вышибать! — Джонни, весело глумиться над товарищем, а сам устанавливает какое-то оборудование.
Но в их занимательный диалог встревает третье лицо, неожиданно появившееся в дверном проходе, от голоса которого меня словно внутренностями наружу выворачивает:
— Какого ху*я тут происходит!?? Слезь с нее тупица! Я же сказал, девку не трогать!
— Но босс, курва мне вмазала! — тупой амбал пытается оправдаться, указывая на разбитую макушу.
— Да хоть кастрировала! Мне пофиг! Эта шалава наш кусочек золотой жилы! — Сэм, свойственной ему вальяжной походкой вплывает в комнату, на ходу снимая пиджак, а затем и от галстука избавляется, — Привяжи к батарее. Да про ноги не забудь!
На секунду зажмуриваю глаза, тем самым подавляя надвигающийся слёзный потом, а про себя повторяю: "До последнего удара собственного сердца, эта тварюка не увидит ни единой слезинки, в ответ на очередные жестокие действия!''
Тот самый чмошник, которого я щедро огрела по пустой башке, хватает за волосы и тащит к окну, надежно пристёгивая руками к холодной батарее. Покончив с руками, занимается ногами: освобождает от сапожек, крепко связывая колючей верёвкой в районе щиколоток.
— Готово! — шипит, тщательно вытирая рукавом вновь появляющуюся кровь, толстой струйкой стекающую с левого виска.
— Пошли все вон! Никого не пускать, пока я работаю! — звучит хриплый басистый рык персонального демона из Преисподней, при котором, оконные стекла перед моим лицом, сначала несколько раз содрогаются, а затем, слегка трескаются, как от мощного ультразвука.
— Окей шеф! — покорные псы тихонько удаляются, оставляя меня наедине с самым настоящим исчадьем ада…
— Эшли, Эшли, Эшли! — Сэм расхаживает по комнате, явно продумывая будущий сценарий возмездия, в то время как я пялюсь в окно, рассматривая огромный пятиметровый забор из кирпича, за которым виднеется пустынное поле, заканчивающееся густым хвойным лесом.
Невольно задумываюсь над тем, что именно в этом лесу Сэм закапывал своих жертв, после жестоких издевательств, — Итак-с, всё готово!
Приступим, малышка!
Включает камеру, медленным шагом направляется ко мне. Хорошо, что я не вижу ни его лица, ни его отвратительной рожи, ни его угольных, испепеляющих одним лишь взором, страшных глаз.
Крепко зажмуриваюсь, продолжая читать молитвы, да просить прощения за свои плохие поступки, за свои грехи, за своё глупое поведение в юности, надеясь на внезапное чудо. Но когда его шершавые руки впиваются в мою талию, сердце громко ударяется о рёбра, а запястья, скованные стальными наручниками, начинают неконтролируемо дрожать, порождая характерный звон столкновения двух металлических предметов.
— Мммм, какая же ты вкусненька! Давно мечтал об этом моменте! — лапища скотины медленно скользят по моим бёдрам, нащупывая подол трикотажного платья, проникая под одежду в поисках аппетитных частей тела.
Когда его пальцы грубо вонзаются в мои ягодицы, я невольно вскрикиваю, то ли от неожиданности, то ли от страха, то ли от разъедающей боли от обжигающих прикосновений.
— О даааа! Кричииии! Хочу, чтобы ты кричала! Стонала! Молила о пощаде! В этот раз обойдёмся без наркоты. Желаю, чтобы твоё поведение во время повторного изнасилования было ''живым'', естественным! Зрителям понравится… И кстати, они ждут возвращения отменной рыжули!
Пытаюсь любыми способами выкрутиться из удушающих объятий полоумного выродка, или просто сбросить эмоционального паразита с моего беспомощного тела:
— Сэм! Прекрати… Я прошу! Одумайся!
— Ну почему, крошка? Неужели не нравятся мои прикосновения! — клешни выродка скользят по животу вверх точно к округлым девочкам.
Одна секунда… и его пальцы смыкаются на ультрачувствительных сосках.
— Нееет! — отчаянно вскрикиваю, извиваясь, как несчастная рыба, пойманная в обречённые сети, выброшенная на сушу, — Прошу…
Прекрати! Я… Я в положении!
Замолкает. Убирает лапы. Слегка отстраняется.
Глубоко выдыхает, уточняя услышанное:
— Чего?? Залетела что ли?
— Я беременна! Во мне растет твой родственник. Племянник или племянница!
Зачееем? Зачем говорю всё это? Неужели надеюсь, после откровенных признаний что-либо измениться?