Сэм грубо хватает мои волосы, наматывает несколько прядей на кулак, вырывая пару волосин, выкрикивая во всё горло прямо в ухо разные гадости:
— Сучка! Да как ты могла??? Как умудрилась залететь после того, что мы с ребятами в общаге учудили? Даже спорнул с пацанами, якобы после нашего веселья, ты не выживешь. Но пари всё же проиграл! Ведь я поставил штуку на то, что ты сдохнешь!
Не реагирую на последние слова, отвечаю холодно, на удивление спокойно:
— Можно. Если очень сильно желать…
— Бллляяя! Так вот ты какая живучая, да походу ещё и везучая!! Хорошо, что призналась, иначе, были бы проблемы со сделкой!
Со всей силы херачу наручниками по батарее, будто есть шанс вырвать трубы ''с мясом'', а из груди выпускаю ярые крики:
— Ничтожество! Неужели тебя волнуют только сраные деньги, а не родная кровь?!
— Ой, да плевать на ваше отребье! Там этой крови… ''на донышке, бляха''! — снова ощущаю стальную хватку рядом с промежностью, — А знаешь что?
Время у нас ещё есть! Поэтому… Оттр*хаю тебя так, что уже точно никогда не разродишься! А для видосика новую темку замучу! С оригинальным названием: "Аборт в домашних условиях, или как в*ебать беременную!''
…
Нет у меня ни слов. Ни мыслей. Ни эмоций.
Только три ничтожные точки, обозначающие ''Конец''.
Конец моего существования.
После бесчеловечной фразы деспотичного монстра, моё сознание словно улетает в другое измерение, дабы хотя бы на время забыться и смириться, но душа всё еще отчаянно нашептывает, чтобы я не сдавалась, так как подмога скоро прибудет.
Возвращаюсь в ледяную реальность, только сейчас замечаю, что Сэм оставил меня в покое, а сам — старательно распинается перед камерой, ''наваливая'' таким же полоумным зрителям о скором начале бессердечного спектакля со старой любимой героиней фееричной киношки, отснятой семь лет назад, прославившейся практически на весь мир.
Закончив мини-интервью, подлая мр*зь возвращается, раздирая беспомощную жертву кровожадным, настырным взглядом. Визуально насытившись, ощущаю его холодное дыхание, мощным вихрем обрушившееся на мою шею, щёки, через уши проникая в самую глубь онемевшего тела:
— Да начнётся веселье, малышка! Ммм, малышка… Так тебя кажется Мэт называет! И кстати… видишь камеру? Это же его подарочек на мою днюшку! Испытаем малютку на практике? А первый видосик, как и обещал, отправлю дорогому братику.
Гнида!!!! Что бы сдох, подыхая долго да мучительно…
Пора действовать! Никто не поможет! Никто не придёт! Я одна! Одна в этом холодном одиноком мире, где нет места правосудию, сопереживанию, справедливости!
Прислоняюсь к холодной стене, глубоко вдыхаю, применяя любимый приём. Резко и неожиданно запрокидываю назад голову, ударяясь затылком об что-то твердое.
О нет…
Промахнулась.
— Сучка тупая! Иди сюда! — одной рукой хватает за шею — другой за волосы и со всей силы впечатывает в стену. Принимаю удар лбом, мгновенно ощущая адскую боль растекающуюся по всему телу, испытывая несравненное состояние, словно мою голову раскололи на две равные части.
— Оххх, не зли меня, стерва! Ааааа! Да ты специально добиваешься!
Специально провоцируешь, чтобы прибил поскорей, дабы не мучилась, дабы сделка по продаже не состоялась! План решила сорвать, овца тупорылая! Отвечай! — продолжает орать, щедро покрывая отменным матом, каждый сантиметрик моей телесной оболочки.
От безысходности, от непрекращающейся боли прокусываю губы до мяса и застываю в безжизненной позе, в полнейшем молчании, а в мыслях отмечаю логическую закономерность: какой смысл переговоров с умалишённым, психанутым, невменяемым отбросом общества?
Точно! С той самой минуты, когда Сэм решил намеренно отобрать у меня ребёнка, я будут называть его ''Оно''. Существо без чувств, без сердца, без души.
— Молчишь, значит! Что ж, времени мало. Сейчас я открою тебе, настоящие ''вершины боли''! Сейчас ты испытаешь такое, о чем и представить никогда не могла!
Отпускает спутанные волосы, щекой прислоняет к окровавленной, некогда белоснежной стене, которую я измазала бардовыми пятнами, оставленными разбитым лбом, а сам — хватает за платье, одним мощным рывком, разрывая его прямо на мне, на две части, останавливаясь в области талии.
Кое-что не дает хмырю доделать начатое…
И это громкий треск вышибленной двери.
— Сукин сыыыыыын! Быстро убрал от Эмми свои вонючие лапы!
Сердце несколько раз истерически подпрыгивает в груди, ускоряя свой ритм биения, когда я слышу заветный голос, принадлежащий моему дорогому мужчине.