— Почему оно заблокировано? — потому что сейчас я видела все заклинания во всех ветках, чтобы иметь возможность выбора, но вот заблокированное дерево меня заинтересовало. Оно еще и имело лишь одну ветку. Это какой-то секрет?
— Закрытый класс, который достигается в игре при определенных выборах в разных направлениях разных стихий. Не советую идти по этому пути, потому что все, кто пытались подобать последовательность, увы, ничего не получили и до сих пор бегают, имея максимум 20 уровень, что приравнивается к 2 умениям из 6. Выигрышный вариант брать направление и следовать ему до конца. Также, могу предложить вам пройти тест на выявление вашей предрасположенности. Он работает в 99.9 % случаев, если у человека есть сомнения. Я анализирую вашу память, даю вам некоторые события, и после чего выбираю вам направление. Вы даете свое согласие на подобную обработку? — я киваю, а потом оказываюсь будто в трансе. Комната из белой превратилась в… мой старый дом.
Глава 2
Нет-нет… Только не это. Страх мелкой дрожью прошелся от копчика к голове. Я не такие испытания хотела. Это же чертова игра! Тогда какого хрена она творит подобные вещи? Это же настоящий кошмар. Нет. Нет. Я продолжаю повторять это в своей голове и медленно оседаю на пол, охватываемая паникой страха и боли, что словно тени из углов начинают подбираться ко мне, желая утащить в мой персональный ад. Я вполне могу назвать это приступом, потому что дышать становилось тяжелее, а контролировать это я просто не могла. Все тело дрожало, как будто я нахожусь на улице в метель в одной футболке, но мне не холодно, меня просто охватила паника. Чувствую, что еще немного и я упаду в обморок от нехватки воздуха. Жадно хватаю его ртом, но это делает лишь хуже. Голова закружилась. Я зажмурилась, обхватывая колени своими руками. Не так все должно было быть, совсем иначе, совсем по-другому. Задерживаю дыхание и сильнее сжимаю свои колени пальцами, впиваясь ногтями в кожу брюк. Страх не отступал, но вроде замедлился, как и ощущение беспробудной сгущающейся тьмы. Стены будто перестали давить, но все еще было тяжело. Делаю маленький глоток воздуха, а потом очень медленно его выдыхаю. В голове звенит, мир вокруг перестал быть таким важным. Сосредоточилась на дыхании. Это очень помогло.
Все мои страхи у меня в голове. Всегда были в голове. Только вот… чего именно я боюсь в итоге? Почему он берет власть надо мной, чуть только ситуация накаляется? Я не могу контролировать подобные ощущения, они просто появляются и накрывают волной, а я начинаю тонуть в страхе. Еще вдох-выдох. Пора прекратить это. Пора перестать бояться самого страха, потому что стоит ему явить себя — он начинает умножать себя за счет самого себя. Потому сейчас я пытаюсь ответить себе на вопрос: «А чего же я боюсь на самом деле?» — но не могу найти ответа. Я не боюсь боли, а наоборот — я к ней привыкла, а значит подобные вещи не могут меня сломить. Ожидание боли куда страшнее, но, выходит, это все еще страх самого страха? Тогда, может, я боюсь остаться одна? Сказала бы я, что за все годы, которые провела в аду — это та самая причина, по которой я не могла бросить мужа, но разочарую всех, и себя в том числе. Я не боялась быть одна, я ценила те моменты, когда могла посвятить время себе, когда не надо было бояться, что со мной что-то сделают. Это страх перемен, который совсем недавно я смогла перебороть. Одна маленькая победа, после которой я знаю, что смогу изменить свою жизнь, свои привычки, а самое главное — изменить себя. Стать лучшей версией. 2.0.
Но что тогда хочет эта сеть от меня сейчас? Что я должна перебороть? Я медленно открываю глаза и поднимаю голову. За столом, будто, не замечая ничего вокруг, сидел мой отец, склонив голову над рюмкой. И впервые за все время я не почувствовала абсолютно ничего. Нет страха, нет боли. Есть лишь образ. Лишь воспоминания дома и отца в моей голове. Потому что в реальной жизни этого ничего уже не было.
Мой отец умер, а точнее — упился до смерти после моего побега. Я даже на похороны не пришла — настолько была зла, только не понимала на кого именно: на ту глупую девчонку, что посреди ночи убежала с вещами, провоцируя отца на такой поступок, или же на родителя, который бил ту самую девчонку, запирал в комнате на замок, говоря, что никуда не отпустит ее, не даст оставить его, как сделала то ее мать. Он запретил мне поступать в институт. Благо, в то время школа уже закончилась, я могла подавать документы и осуществить мечту — выбраться из этого городка, закончить эту линию с отцом и просто начать новую жизнь, оставляя всю боль в прошлом. Но все мои документы были у отца в ящике, который тот надежно запирал. Благодаря школе, я успела подать заявки в учебные заведения, только вот для поступления на бюджет, куда я проходила даже не в один институт, нужно было отвезти оригиналы документов, а как я могла сделать это, сидя в комнате почти что на цепи?
И, конечно, я планировала побег — один раз и навсегда. Нет шанса на ошибку, не будет других попыток. Либо я сбегаю, либо покрываюсь плесенью в своей комнате, где стану просто заключенной, которой через окно в двери будут давать поднос с едой, а раз в неделю на поводке выпускать в сад, где обязательно будет высокий забор. Я видела перед собой эту картину, а потому понимала, что должна сделать все, чтобы избежать участи пленницы в собственном доме. План был идеальным, только вот провалился с треском. Я упустила самую большую деталь — отец вычислил меня довольно быстро. Не зря он был лучшим детективом в отделении. Что ему девчушка, которая хочет сбежать из-под его носа? Так я упустила свой шанс на поступление, хотя имела все возможности. Но через какое-то время я все же сбежала. Прямо из рук отца, когда тот напился и не имел такой хорошей реакции как я. Пятки только так сверкали.
Прикрываю вновь глаза на мгновение, а потом, распахнув их, уверенно поднимаюсь и, поправив одеяние, стараюсь твердо шагать прямо к своему отцу. Но заминаюсь прямо перед ним. Для такого нужно перебороть себя. Что-то в последнее время я слишком часто подобным занимаюсь. И даже не знаю — хорошо то или плохо. В итоге я присаживаюсь на корточки перед папой и аккуратно кладу свою руку на его. Он медленно поворачивает голову на меня, но не выражает никаких эмоций. Я вижу не человека, а лишь его стеклянное отражение, пустые глаза, которые будто драгоценные камни — прекрасные, но абсолютно бесчувственные.
— Папа, прости меня. Прости, что бросила тебя. Тебе тоже было тяжело пережить смерть мамы. И ты не смог справиться с этим. Я не помогла тебе принять это. Прости за слабость. — слезы стекают по щекам, но я улыбаюсь. — Прости, что не заставила тебя лечиться, не помогла с бедой. С нашей общей бедой. — быстро утираю слезы ладонью, а потом, переведя дух, продолжаю. — И знаешь… Я тебя тоже прощаю. Я отпускаю тебе все грехи, всю боль. Я прощаю тебя, папа. Покойся с миром. — это были самые тяжелые слова в моей жизни, и я смогла перебороть себя. Смогла принять и простить. Приподнимаюсь, и, зажмуривая глаза, целую своего отца в лоб. Это могло бы длиться вечно, но стоило мне открыть глаза, как я оказалась в совершенно ином месте. Теперь это был не мой дом, а темный лес. В моих руках был меч, тяжесть которого резко заставила опустить руку и воткнуть острие в землю. Испытания не закончились, значит? Что же теперь? В моей жизни не было периодов, когда я оказывалась в лесу… Но мои размышления прервались истошным ревем, который стремительно приближался, а я, мгновенно среагировав, подцепила меч и побежала что есть мочи. Последний раз я так бегала на физкультуре в 4 классе, и тогда это удавалось мне куда лучше, чем сейчас. Страха не было, но вот почему-то оборачиваться я не хотела. Петляла меж деревьев, но поняла, что существо меня нагоняет, а потому быстро пробираясь сквозь кусты, я в итоге встала за дерево, прижимая холодный металл к себе и задержала дыхание, что было довольно трудно, потому как после такого марафона хотелось лишь отдышаться, а еще лучше — присесть, сползти и уснуть. Только вот тревога не давала даже ненадолго смыкать глаза. Звуки движения прекратились. Я еще немного постояла за деревом, а потом медленно начала выглядывать. Вроде — никого. Это значит, что я справилась? Смогла обдурить неясно даже кого? Хмыкнула, опуская меч, а потом обернулась. Я бы вскрикнула, но ужас парализовал. Передо мной стояло непонятное чудовище выше меня в два раза и в столько же раз шире. Луна светила прямо в спину монстру, а потому я смогла лишь разглядеть горящие глаза и дым, исходящий от его тела. А еще огромные когти. Да. Их явно нужно упомянуть. Я, все еще в ужасе, но уже не такая парализованная, подняла перед собой меч, показывая монстру, что я явно не его ужин, только вот руки предательски дрожали, а чудовище даже не обратил внимание на такой жест. Да и вообще он не двигался. И тут его тело стал окутывать темным густым дымом, который становился плотнее и плотнее, и лишь глаза продолжили светиться. Он уменьшался в размерах, а я явно не понимала происходящее. Но когда дым рассеялся, я поняла, что перед собой вижу… себя. Только в реальном обличии. Волосы забраны в тугой хвост, на теле рабочая одежда. Будто смотрю в зеркало, но вот глаза выдавали фальшивку. Сейчас я была в ступоре. Что мне делать? Убить себя?