—Умничка, ангелочек,— Дино
рассмеялся и чмокнул меня в макушку, отчего сразу вспомнились все те дни, что
мы когда-то проводили вместе.
И только я хотела подколоть ангелочка и сказать об ошибках, как со
стороны послышался треск и грохот, по контуру защиты прошел импульс, но на это
обратила внимание почему-то только я. Геральд был в ярости и чуть ли не молнии
метал, а у стены пытался вернуть себе вертикальное положение Генри. На груди у
парня расползался алый след от довольно глубокой раны. А это не перебор?
—Он стал очень раздражительным,—
задумчиво протянул ангелок, потирая затекшую шею и стараясь даже не смотреть в
сторону демона.
—Может надо бы сказать, что это
перебор?
—А ты попробуй,— иронично перебил
меня Дино и начал рассказывать о том, что такое уже стало обыденностью. Не
забыл упомянуть о том, как досталось Фенцио, когда тот попытался сделать то,
что я сказала.
Только вот я почти не слушала, были другие проблемы. Я снова
почувствовала всплеск скверны и сейчас старательно уводила ее от ребят, пытаясь
собрать всю в себе, как это делала раньше. Как только из под закатанных рукавов
показались черные жгуты, поспешила натянуть их так, что торчали только кончики
пальцев. Пуговицы тоже пришлось застегнуть до последней и даже ворот поднять, а
ангелочку сказала, что замерзла просто. Конечно всегда можно поднять
температуру тела, но так интереснее.
Ангелочек замолчал, наблюдая за моим хмурым выражением лица и напрягался
все больше, а я никак не могла определить источник скверны. Потеряла. Фонтанчик
заглох.
—Пойду помогу Генри, не против?—
Ангелок кивнул и отошел к отцу, который тут же начал выполнять свою основную
функцию. Критиковать. Хотя бы теперь объективно и конструктивно, а не как
раньше.
Генри все еще сидел у стены, пытаясь перевести дух и дожидаясь того
момента, когда тело восстановится и он сможет продолжить тренировку. Я присела
напротив парня и приветственно тому улыбнулась, но он вдруг скривился и даже
отстранился.
—Будешь жалеть меня?— Кажется,
ангелок хотел выплюнуть еще какое-то неприятное слово. Непризнанная, например.
Только вот я ей не была.
—Нет, с чего бы?— Наигранно
удивилась я и уже потянулась к руке парня, но тот отдернул свою.— Я считаю это
унизительным. Жалость. Ты ведь не жалкий?
—Пытаешься меня унизить?— Разговор
двух евреев. Продолжить что ли…— Ты уже итак достаточно унизила ангелов еще
на рождестве,— на сколько я помню, демонам тогда досталось многим больше.
—Может выскажешь уже все разом?—
Глаза закатывать не стала, чтобы еще больше не злить парня, но тот итак
скривился, как будто я была чем-то мерзким, во что он только что наступил
новыми лаковыми ботинками. Белыми.
—Все разом тебе жизни не хватит
выслушать,— а тебе рассказать.
—Тогда давай по мелочи,— настояла
я, присев прямо на песок.
—Ты опозорила ангелов на рождестве.
Не подчиняешься приказам цитадели, тебе все и всегда сходит с рук, крутишь
чувствами бессмертных, будто они игрушки. Ты много кого убила. Не только
врагов, но и друзей, но больше всего бесит другое. Как ты можешь олицетворять
собой равновесие, если сама больше склоняешься в темную сторону?
Я даже зависла. Все по факту. Резонно я бы сказала, только от этого не
легче. И главное, крыть нечем, да и оправдываться не хочется, незачем просто.
Что же, признаем поражение.
—Что ж. Думаю, ты не воспротивишься
принять помощь от поистине светлого существа в таком случае,— абсолютно
спокойно и даже нежно бросила я, призывая солнышко, которая появилась только
спустя пару минут.
Мало искренности и почти забытая формулировка. Я наблюдала за гуляющими
желваками на скулах раздраженного ангела, когда вдруг кольнуло шею, как будто
кто-то кинул камешек, только вот это чувство было знакомым. За спиной раздался
разъяренный рык вперемешку с нецензурной лексикой и рядом с нами приземлился
еще один ангелок.
Я обернулась и столкнулась с преподавателем, глаза которого сейчас
горели неистовым алым. Мы еще пару секунд сверлили друг друга тяжелыми
взглядами, будто могли общаться только так и он отвернулся первым, а я с ужасом
заметила на его шее пятно от скверну, так и норовившее скользнуть из-за
высокого ворота плаща. Так это от него! Могла догадаться, раз туман видела в
комнате. Может просто до последнего надеялась…
Встала и решительным шагом направилась к нему под удивленно-испуганные
взгляды присутствующих, расступающихся перед нашей опасной парочкой.
—Геральд, стой!— Разозлившись
окончательно, дернула преподавателя на себя, но тот даже не двинулся, лишь
медленно повернулся в мою сторону и обвел неприятным взглядом снизу вверх.
—Что?— Только от этого голоса можно
уже подписывать бумаги о создании кирпичного завода, но я выстояла. И даже не
отпустила руку демона.
—Выйдем, на пару слов?— Демон
скривился и, повернувшись ко мне лицом, скрестил руки на груди, всем своим видом
показывая, что двигаться с места не собирается.
По наступившей тишине я поняла, что все ждут продолжения и одновременно
боятся последствий.
—Как хочешь,— сжав зубы, процедила
я и открыто посмотрела на него.— Ты перебарщиваешь.
—В чем же?
—Да во всем!— Не выдержала я, но
тут же себя отдернула. Так переговоры не ведутся.— Избивать учеников до потери
сознания не очень педагогично.
—Я их жалеть должен?— Взгляд
мужчины стал ледяным, отчего у меня по спине пробежали мурашка. Это не Геральд,
теперь я точно уверена…— Я убил собственного брата, о какой жалости может
идти речь?
Я дернулась, будто демон только что отвесил мне мощную пощечину и
замерла, не в силах сказать ни слова. И что-то во взгляде меня выдало, отчего
губы мужчины расплылись в поистине жуткой улыбке, а я поспешила отвести взгляд
лишь сильнее сжимая кулаки. Хруст. Кажется это было точкой не возврата.
—Оу, так ты его жалеешь,— выдохнул
учитель, покачав головой, будто отчитывая меня за что-то невразумительное.
Все ребята уставились на меня, будто первый раз видели. Осуждают и не
понимают. Если бы только я могла рассказать правду!
—У меня есть на то причины,—
уклончиво ответила я и вздрогнула, когда лицо Геральда вдруг оказалось очень
близко к моему.
—Я думал ты ненавидишь его еще
больше меня,— было дело, не спорю.
—Давай вернемся к ученикам. И
урокам,— поспешила перевести тему, чем разозлила учителя еще больше, чем могла
это сделать раньше.— Ты перебарщиваешь.
—Они слабаки,— кажется эти слабаки
обиделись, но сказать ничего не могли.
—Они еще учатся,— парировала я, не
собираясь отступать от своего.
—Ужасно учатся,— ты тоже когда-то
слабым был!
—Нормально! Геральд, по умерь пыл.
Война прошла, их уже не нужно готовить так яростно,— кажется, я задела какую-то
очень опасную тему.
—И это ты мне говоришь,— не поняла,
а я тут при чем?— Та, что постоянно твердила о войне, что принесла ее с собой,
а потом тут же исчезла,— а я тут при чем?!
—Если ты не забыл, я тогда умерла!
Одному Шепфа известно, зачем вообще появилась и почему сейчас стою здесь. Но факт
остается фактом, она закончилась!
—А ты осталась!— Рычал мужчина,
продолжая надвигаться на меня как гром средь ясного неба, от не сдерживаемой
ярости становилось все сложнее собирать скверну, которая уже покрыла половину
моего тела и так и норовила коснуться оголенных участков кожи.