свои обязанности,— короткий взгляд на меня.— Во-вторых, он был одним из тех,
кто поспособствовал войне,— на этом моменте захотелось посвистеть в сторонке,
что я и сделала, избегая удивленно-раздраженного взгляда родителя и его брата.—
А в-третьих… Он пропал,— а вот это странно.
—Как давно?— Тут же взял себя в
руки папочка.
—Пару дней как. Около трех, если я
не ошибаюсь,— то есть со дня моего пробуждения. Такие же выводы сделал и
Фенцио, похоже.
—Плюс ко всему, в библиотеке ада
оказался тайник, в котором хранились запретные материалы. Тайна о нем
передавалась в роду Сатаны,— плохое предчувствие поселилось где-то в груди,
повторяя вновь и вновь слова престола.
—Он оказался пустым,— барабанная
дробь! Уверена, что факт того, что Винчесто пропал и этот связаны напрямую.
—Либерия, что в нем было?— И все
взгляды присутствующих скрестились на хмурой мне, которая и без этого пыталась
вспомнить как можно больше.
—Темные заклятия, генеалогическое
древо рода Сатаны, создание мира, создание и управление энергией, тайны
мироздания, искусство смерти, параллельные миры,— на этом момента почему-то
дернулись мои родственнички и переглянулись.— Древние проклятия, классификация
существ, словарь.
—Словарь?— Переспросил Фенцио,
будто все остальное было совершенно обычным. Соглашусь, словарь все же
выделялся.
—Ага, с общего на высший. Он нужен
для перевода и использования некоторых древних заклятий,— вспомнила надпись с
обложки и скривилась, когда поняла, что так и не взяла его почитать, как и
большинство книг из тайника.
—И пропало все?— Уточнил Эрагон,
устало потирая виски.
—Ну, осталась одна книжечка. Дневник
попавшего в небытие,— я дернулась, словно кто-то прошелся мне по спине
раскаленным зубчатым хлыстом и посильнее сжала кулаки, чтобы не разнести тут
все до основания.
—Он у вас с собой?— Пытаясь не
пропускать в голос нотки ярости, спросила я у совершенно спокойного Импало и
тот тут же выудил знакомую книжечку из под пол длинного плаща, будто был
фокусником.
Я тут же сцапала ее себе и, повертев в руках под удивленно-пристальные
взгляды, открыла. Послышался крик, жуткий, почти нечеловеческий, наполненный болью
и отчаянием, от которых по спине пробежали мурашки. За криком последовал
совершенно сумасшедший смех, от которого становилось не только страшно, но и
очень больно. Надеюсь, голос никто не узнал. На первой странице, каллиграфичным
круглым почерком со множеством отрывистых завитков было выведено: “День
первый, пустота.” Я пролистала чуть дальше, отчего голос тоже начал
меняться, а потом и вовсе затих и начал озвучивать строки.
—День девяносто три тысячи
восемьсот пятый… Я забыла кем была и что чувствовала. ОН больше не появлялся.
Мне кажется, я схожу сума от этого одиночества,— еще раз перелистнула.— День
сто шесть тысяч пятьсот восьмидесятый… Мне кажется, я умерла по-настоящему и
больше ничего не чувствую, но все еще люблю… Наверно…
Я с яростью захлопнула книгу и с громким рыком кинула ее в сторону, но
эта тварь открылась и продолжила говорить.
—Я все еще люблю тебя, мир. Все еще
жду, когда ты примешь меня. Все еще надеюсь на то, что стану твоей частью. Все
еще живу, даже если давно умерла,— в книгу полетел маленький черный сгусток и,
столкнувшись с препятствием, с грохотом взорвался, уничтожая не только объект
ярости, но и большую часть стены и пола.
Мужчины сидели как мышки, будто боясь даже вдохнуть и с непониманием
наблюдали за моей сдерживаемой, почти животной яростью, что клокотала не только
внутри, но и разливалась вокруг высвободившейся тьмой, отчего ангелам стало не
по себе и они даже отодвинулись. Да даже демоны чувствовали себя не в своей
тарелке! Глаза полыхали неистовым пламенем, которое я никак не могла сдержать,
даже после нескольких глубоких вдохов и выдохов.
—У Шепфа очень своеобразное чувство
юмора,— зло рыкнула я и резко встала, отчего дернулся больше всех Эрагон.
Никто не спешил спрашивать меня ни о чем, итак все поняли, чей это
дневник и кто провел три сотни лет в небытие. И голос был тоже моим. Сделано
было все наверняка для того, чтобы сомнений не возникло. И зачем? Шепфа, ты
издеваешься надо мной?! Может хватит уже? Отобрал крылья, вернул меня,
бесчувственную и никому не нужную куклу в мир, где меня считают монстром,
боятся и ненавидят, а теперь еще и это все. Мне хватает того, что я не могу
сказать друзьям и любимым, что это я— Либерия, что я все еще жива, все еще
помню и чувствую. Но нет, ты продолжаешь превращать меня в разбитую игрушку!
Почему бы просто не убить? Я уже согласна на небытие. Но это не точно.
Высшие обсуждали какие-то не особо интересные вещи относительно
учащихся, новых форм образования, поставках в школу, ад и столицу, а потом и
вовсе перешли на экономику, отчего я порядком заскучала.
—Либерия,— мой хмурый взгляд.—
Дамнато,— исправился Эрагон и кашлянул в кулак.— Может вы пойдете и поможете
Мисселине? Вижу, вам с нами скучно.
—Не могу не согласиться,— кивнула
я, поворачиваясь к мужчинам и подходя ближе к столу.— В чем я должна помочь?
—Она сегодня проводит первый урок
по энергиям для дошкольного класса, вам должно прийтись это занятие по душе,—
меня немного бесило его уважительно-насмешливое обращение и я вдруг вспылила.
—То что я беременна не значит, что
мне нравится нянчиться с мелочью!— Стукнув по столу и упершись о край прямо
напротив Эрагона, но на другом конце, выкрикнула я и не сразу поняла причину
общего затишья, а потом даже покраснела, прикрыв рот рукой.
—Ты… Что?— Первым отмер Импало,
который до этого вообще об инциденте не знал.
Лучет злился, Прайзидио веселился из-за реакции брата, Фенцио и Эрагон
одновременно открывали и закрывали рот, не в силах сказать хоть что-то
вразумительное.
—Это не болезнь, чтобы куда-то
исчезнуть,— устало выдохнула я, присаживаясь на кресло позади себя.— И пока я
лежала и изображала из себя труп, он рос,— указала на собственный живот и
скривилась от мысли, что возможно и успею родить, но тогда будет не очень
красиво с моей стороны.
—А…— Но под моим взглядом Фенцио
осекся и отвернулся, предпочтя рассмотреть то, что происходит за окном.
—Еще хоть слово на эту тему и я
тебя сожгу,— пообещала я и встала.— Пойду к Мисселине.
Прайзидио прыснул в кулак, за что получил полный злости и смущения
взгляд, а потом был вынужден уворачиваться от пера, что я вытащила из под руки
ангелочка и метнула в дядюшку.
Я чувствовала, как все собравшиеся сверлят мою спину взглядами и
молилась, чтобы когда я удалюсь, они не начали это обсуждать, иначе я буду
чихать, икать и проклинать тот момент, когда не сдержала гнев и попала в на
столько неловкую ситуацию.
Мисселина и правда оказалась в затруднительной ситуации и была очень
рада моему появлению на парковой дорожке. Десяток мельтешащих муравьев,
возрастом примерно около трех-пяти лет… Спаси и сохрани! Никогда не ладила с
детьми.
—Ребятушки, хватит бегать, давайте
уже позанимаемся,— мягко попросила учительница, на что один из демонят показал
ей язык и продолжил убегать от озорного рыжего ангелочка со смешной россыпью
веснушек на румяном личике.
—Они всегда так?— Аккуратно
остановившись рядом, спросила я, но женщина все равно вздрогнула, а потом
расплылась в фирменной нежной улыбке.
—Это же дети… Но обычно их и