Поднимаюсь из кресла и получше укутываюсь пледом, так как на улице по-осеннему прохладно. Кручу в руках бокал, собираясь продолжить свой рассказ. Однако, сделать это не просто. Рана на сердце, оставленная предательством, начинает ныть. Некоторое время смотрю на темную поверхность озера, потом делаю глубокий вдох и поворачиваюсь к Марату.
— Теперь я и Коля, — снова заговариваю я. — Мы с ним давно посторонние люди. Он много лет спит с Ульяной.
Вижу, что Марат в недоумении.
— Удивлен? — спрашиваю я.
— Не то слово, — он встает и подходит ко мне.
— Ну уж как есть, — развожу руками и снова горько усмехаюсь. — Так вот, пока был жив Левушка, они еще хоть как-то прятались. Но, даже несмотря на всю их конспирацию, внутри нашей тесной дружеской компании все всё видели. Да, все всё видели, но дружно об этом молчали. А когда Ульяна овдовела, то конспирация стала ни к чему. И «друзья» продолжают делать вид, что ничего не происходит. Все притворяются, что у нас с Колей крепкий брак. Делают вид, что не знают, о том, что Ульяна спит с моим мужем. Закрывают глаза на то, что по утрам на завтрак они, частенько, выходят из её спальни, а не из моей.
— И ты? — удивляется Марат.
— И я, — говорю тихо. К горлу подступает ком обиды.
Марат присвистывает.
— Это долгая история, о которой я не люблю рассказывать, — добавляю поспешно, пытаясь предотвратить возможные расспросы.
— Не рассказывай, если тебе неприятно, — Марат засовывает руки в карманы джинсов и поднимает голову к небу, — я и так услышал достаточно.
Ворошу дрова и угли в костре, отчего меня тут же окутывает дым, а глаза начинает щипать. Резко отворачиваюсь к дому и поднимаю взгляд к нашей с Колей спальне. Света в комнате нет, окно открыто, а шторы не задернуты. Все осталось так, как было, когда я уходила из неё. Значит, муж так и не появился там. Из глаз выкатываются слезы. Хорошо, что Марат не знает, что плачу я не от дыма, а от того, что Николай сейчас лежит в объятиях Ульяны. Хоть между нами уже давно нет никаких чувств, я все равно испытываю душевную боль от измен Коли.
— Давай пройдемся, — предлагаю я. Мне хочется уйти подальше от этого дома, от измены и лжи. Хоть на время.
Глава 5
Мы медленно идем по гравийной дорожке вдоль озера. Вокруг тишина и только камни шуршат под ногами. Луна отбрасывает свой свет на озеро, а фонари освещают его берега. Атмосфера, царящая вокруг, кажется мне какой-то слишком книжной, сказочной и даже немного романтичной.
— Помнишь, как мы на Чудское ездили? — спрашивает Марат спустя некоторое время, когда мы уходим на достаточное расстояние от коттеджей. — Тогда тоже такая луна была, яркая.
— Ого, ты такие мелочи помнишь? — удивляюсь я.
— А, ты разве нет? — Марат останавливается и внимательно смотрит на меня.
Я тоже останавливаюсь, но не отвечаю, а просто отворачиваюсь, так как всплывшие в памяти воспоминания заставляют смутиться. Ведь они напрямую связаны с ним.
В тот год, в середине мая, мы решили съездить на Чудское озеро с палатками на несколько дней. Мы с Машей еще учились в одиннадцатом классе, а ребята уже в ВУЗах. Собрались тогда все, кроме Володи, который не смог приехать из Москвы.
Сначала мы ехали на электричке, а потом шли по лесной дороге до места привала. Ребята тащили на себе тяжелые рюкзаки, а мы с девчонками шли практически налегке. Так уж у нас было заведено в компании, что своих девочек ребята берегли. Когда мы добрались до места стоянки, парни сразу же занялись установкой палаток, а мы — обустройством «столовой» и готовкой.
Вечером, когда с хозяйственными делами было покончено, и мы вдоволь наелись и напелись под гитару, Ульяна предложила сыграть в бутылочку. Мы все искренне удивились её предложению. Хоть посиделки у костра были для нас уже чем-то обыденным, только до «бутылочки» дело никогда не доходило. Но, несмотря на наше общее удивление, никто не решился возразить, и мы начали играть. Сначала было весело и мы по большей части дурачились и особо не придавали значения тому, кто, как и с кем целуется. Чем дольше мы играли, тем жарче становилось — поцелуи из застенчивых и дружеских стали перерастать во что-то не совсем невинное.
Поначалу мы чмокали друг друга в щеки, потом легонько в губы — как друзья или родственники. Но все поменялось, когда Коля в очередной раз раскрутил бутылку, и она указала на Ульяну. Их поцелуй в губы уже был совершенно не похож на дружеский. Глядя на них, я даже зависла на время. И если бы не Яр, который громким кашлем прервал их поцелуй, я не знаю, до чего они могли бы дойти.