Я устраиваюсь у него на коленях и нахожу его член твердым под своей задницей, но он был твердым уже несколько недель. Никогда не видела мужчину с таким железным контролем над своим сексуальным влечением. Я всегда думала, что переход сразу от поцелуев к половому акту — лучший, самый эффективный способ приблизиться к сексу, но Бен научил меня, что в ожидании есть своя красота. Романтика в отсроченном удовлетворении. Тренировка самоконтроля в пылу поцелуев была самой трудной вещью, которую я когда-либо делала, но теперь воздержание — это дымящийся поезд, мчащийся вниз по склону с обещанием множества потрясающих оргазмов.
Лимузин резко останавливается.
Я отрываюсь от губ Бена и улыбаюсь, когда он легко целует меня в последний раз.
— Мы на месте?
— Самая быстрая поездка на лимузине в истории свадебных ночей, — бормочет Бен, усаживая меня обратно рядом с собой и застегивая пуговицы на рубашке.
Я расстегнула его рубашку? Мои щеки пылают, и я поправляю лиф своего платья, который перекрутился в безумии нашего поцелуя.
Дверь открывается, и Бен хватает меня за руку, чтобы помочь выйти на дрожащих ногах. Я улыбаюсь, немного смущенная тем, насколько возбужденно себя чувствую от простого поцелуя. Если что-то можно сказать о месяце с лишним, прошедшем с момента нашего с Беном примирения, так это то, что мы научились целоваться. Я узнала, что у него чувствительная шея всего в нескольких сантиметрах ниже ушей, и ему нравится, когда я посасываю, кусаю и облизываю его там. Он сходит с ума, когда я посасываю его нижнюю губу или использую его большой палец, имитируя минет, который я не могу дождаться, чтобы сделать ему в нашу первую ночь супружеского блаженства. Мне просто необходимо попробовать его на вкус.
Снаружи почти темно, если не считать света, отбрасываемого кострищем перед небольшим современным домом.
— Где мы находимся? — спрашиваю я. Смотрю сквозь стеклянные стены, как водитель лимузина вносит наши сумки и ставит их на скамейку в изножье большой кровати.
Бен обнимает меня, находя губами мою шею.
— Я не хотел ни с кем делить свою жену сегодня вечером. Даже с персоналом отеля. Хочу, чтобы ты была только моей и никого вокруг.
Я оглядываюсь на темную пустыню вокруг и не вижу ничего, кроме ночи, ближайшие огни за много миль отсюда.
— Здесь даже можно увидеть звезды.
Когда задираю подбородок, Бен пользуется этим и целует меня в шею.
— Мы находимся посреди пяти акров частной земли, совершенно одни. Нам даже не нужно носить одежду, если мы этого не хотим.
— Мистер Лэнгли, вам еще что-нибудь нужно? — Водитель лимузина вежливо отводит взгляд, когда Бен отрывает свой рот от моей шеи, чтобы ответить.
— Нет. Спасибо.
Мужчина кивает.
— Шеф-повар приготовил для вас блюда. Они в холодильнике. Напишите мне, если вам что-нибудь понадобится.
И с этими словами он уходит.
Мы с Беном целуемся под звездами, пока не начинаем хватать друг друга за одежду.
— Не могу больше ждать. — Одним мощным взмахом он хватает меня на руки. Топает по бетонной дорожке к открытой двери спальни и осторожно ставит меня на ноги. Лихорадочно всматривается в мое лицо, с невысказанным вопросом в глазах, пока я наблюдаю, как он теряет контроль.
— Я сейчас вернусь, — говорю я.
Хватаю свою сумку и запираюсь в ванной, которая на удивление просторная для такого скромного дома. Здесь есть кафельный душ, ванна, достаточно большая для двоих, большая раковина и туалетный столик, а также множество пушистых белых полотенец. Я улучаю минуту, чтобы понюхать масла для ванн, лосьоны и мыло.
Стягиваю с себя свадебное платье и вешаю его у раковины, затем расстегиваю лифчик без бретелек и снимаю трусики. Бен был бы рад увидеть меня в чем угодно, но я действительно хочу сделать сегодняшний вечер особенным. Достаю сумку, наполненную нижним бельем, которое я купила для нашей первой ночи вместе, сплошь черные бретельки и кружева. Я предпочитаю черное белому, хотя и не совсем понимаю почему. Одевание занимает несколько минут, и, убедившись, что все надето правильно и на месте, я смотрю на себя в зеркало и делаю глубокий вдох.
Беспокойство покалывает мою кожу.
Что, если ему не понравится?
Что, если он захочет увидеть меня в чем-то более девственном?
Сейчас я ничего не могу с этим поделать.
Стираю косметику с лица, встряхиваю волосами и возвращаюсь в спальню. Когда открываю дверь, то нахожу Бена без рубашки, в расстегнутых штанах и с босыми ногами. Я задерживаю дыхание и жду его реакцию.
Его глаза расширяются, а челюсть отвисает.
Я опираюсь плечом на дверной проем, чувствуя прилив уверенности.
— Приму твое ошеломленное молчание за одобрение.
Его рот приоткрывается, и меня привлекает более чем очевидная выпуклость за его молнией.
— Эш... — То, как Бен произносит мое имя, наполовину шепот, наполовину стон. — Ты... — Он тяжело сглатывает, его взгляд, кажется, спорит о том, на какой части ему остановиться. — Я не знаю, что... — Он запускает руку в волосы, его взгляд, наконец, останавливается на моих глазах.
— Это самая милая вещь, которую кто-либо когда-либо говорил мне.
Он смеется, но быстро трезвеет, когда его взгляд снова переходит от моих сисек к бедрам, между ног и обратно. Я решаю, что сексуальные пытки моего мужа — это слишком весело, поэтому прохожу дальше в комнату и медленно поворачиваюсь.
— О, черт... — Бен стонет.
Я покачиваю задницей и оглядываюсь через плечо.
— Что ты там говорил?
Когда его глаза встречаются с моими, в его взгляде больше нет шока и признательности. Там неконтролируемый пожар. Испепеляющее пламя желания.
Он подходит к краю кровати, но вместо того, чтобы подойти ко мне, садится. Его ноги широко расставлены и демонстрируют впечатляющий шатер под расстегнутой ширинкой и черными боксерскими трусами, доходящей до пупка. Я облизываю губы.
— Иди сюда. — Не нежная просьба, а лающая команда.
Звук прокатывается по моей обнаженной коже, заставляя меня дрожать. Я подхожу к нему, слегка покачивая бедрами, и останавливаюсь между его бедер. Бен не прикасается ко мне, но наклоняется, раздувая ноздри. Он вдыхает меня. Такой простой, на первый взгляд несексуальный поступок, но в то же время настолько животный, что заставляет меня стонать.
Я не жду его следующей команды. Вместо этого опускаюсь на колени между его раздвинутых ног. Моя грудь вздымается от возбуждения, когда я скольжу руками по его штанинам, по коленям и напряженным, мускулистым бедрам к поясу его трусов. Прежде чем снять их, провожу большим пальцем по его длине до кончика, который уже проглядывается сквозь хлопок.
Бен наклоняет голову и с любопытством изучает меня, прежде чем опустить подбородок и наблюдать, как я потираю его длину большим пальцем. Не в силах больше сдерживаться, он упирается ладонями в кровать позади себя и толкает бедра вперед, мягко прося о большем. Его пресс из шести кубиков напрягается, а грудная клетка поднимается и опускается в быстром темпе.
— Я так долго хотела попробовать тебя на вкус. — Я смотрю, как он наблюдает за мной, его губы приоткрыты, брови сведены вместе. Он самый совершенный мужчина, которого я когда-либо знала, и я ношу его кольцо. Владею его телом, его стонами, каждым вздохом удовольствия, все это мое. Но думать, что я владею его сердцем? Это знание вызывает у меня трепет и делает меня смелее. Я наклоняюсь и облизываю его через мокрую ткань. От солености у меня слюнки текут, хочется еще.
— Эш, детка, я...
— Ш-ш-ш... — Я улыбаюсь так широко, как только могу, но мне трудно это сделать из-за жгучего желания в груди и между ног. — Вверх.
Бен приподнимает бедра, чтобы я могла стянуть брюки и трусы с его ног, и немного отодвигаюсь, чтобы он мог отбросить их в сторону.