– Но это было иначе. Не так, как я раньше выходила из своего тела. Нет. Я просто… Я нырнула с головой в свой магический резерв и… С этого момента я знала, что надо делать. После этого все случилось само собой в считанные секунды… Я извлекла магию, впитала ее в этот прутик и все кончилось, – она подняла к нам свои глаза. В них также было удивление и озадаченность, как и у нас.
Она думает, я куплюсь на это? Думает, похлопала ресницами, поулыбалась нам и дело с концом?!
– И все? – недоверчиво прозвучал мой тон, на что она даже не обиделась…
– Да, и все, – просто ответила, глядя в упор на меня.
– А почему этот “прутик” обвивает твое запястье? Да так, что его снять невозможно! Это, между прочим, ошейник! Именно такие были на шеях тех бедолаг, что жарились часами в огне! А то, что ты впитала чужую магию? И она, кстати говоря, соткана из энергии опаснейшего врага! Тебя ничего не смущает, Александра? И тебе не кажется, что ты выглядишь и ведешь себя, мягко говоря, очень странно и неестественно после такого быстрого и чудесного пробуждения?! Да с чего вдруг ты вырядилась, жизнерадостная улыбка не сходит с лица? Ты думаешь, я поверю в такое перевоплощение ни с того, ни с сего? Может теперь нам стоит тебя проверить? Под чьим ты влиянием такая вся милая? Это не ты! Ты та, кто не умеет больше улыбаться. Та, кто пугает своим появлением всех вокруг! Та, кто может из-за плохого настроения или личной неприязни отрубить человеку голову прилюдно! – с каждым словом я повышал свой тон, закипая. И ничего не мог с собой поделать.
Арина пыталась меня успокоить, тихо звала по имени, пыталась дотянуться до моей руки. Тэя медленно поднялась на ноги, предчувствуя надвигающуюся бурю.
Александра лишь откинулась на спинку своего стула и спокойно разглядывала мое лицо.
– Проверяй, – лишь произнесла она. На лице не было ни единой эмоции. Но я хорошо знаю ее. Эту маску она надевает именно тогда, когда есть, что спрятать. Я сделал ей больно. Опять.
Мне стало жутко стыдно. Гнев и ярость, что переполняли меня, вышли наружу. И теперь я начал трезво мыслить. Я поверить не мог, что наговорил все это. И лишь вскочил на ноги.
– Ну, чего ты ждешь? Проверяй давай! – крикнула она, тоже слишком резко поднявшись.
– Ты какое право имеешь говорить мне, что всякий раз я неправильно себя веду? Ты сидишь в этих стенах безвылазно уже полгода, ничего не делаешь и лишь осуждаешь меня! Да откуда тебе знать, как я должна себя вести?! Самым “правильным” после каждого моего возвращения было бы – это сойти с ума! Двинуться от того, что целую вечность ты ходишь среди сплошного огня! Где есть только орущие, от нестерпимой, нескончаемой боли, люди! Что тянут свои руки к тебе, моля не о помощи, нет! А о том, чтоб ты помогла им умереть! И ты ничего не можешь с этим сделать! Но обязана! Потому что больше никто им не поможет! Никого больше здесь нет! И кто ты такой, чтобы я вообще тебе изливала свою душу?! Я чем-то обязана тебе, Рон? Я обязана тебе что-то доказывать? Оправдывать твои надежды? Я должна угождать тебе в выборе своих нарядов или поведения?! И, представь себе, я лучше тебя знаю, что это ошейник! Я была там! И не тебе мне рассказывать, чья магия напитана в нем! Ты забыл свою роль здесь? Ты забыл, что твоя обязанность служить этому Королевству? Ты только и занимаешься тем, что оцениваешь и придираешься ко мне! Явилась в неподобающем виде, как дикарка – ужас! Ведет себя агрессивно – так нельзя! Улыбка на лице – не годится! Если ты считаешь себя моим другом – как ты помогаешь и поддерживаешь меня? И, в конце концов, я твоя Королева! Но ты и об этом, кажется, забыл! Убирайся! Я не хочу больше тебя видеть!
От ее крика сотрясалось все вокруг. Казалось, она вот-вот схватит вилку и бросится на меня. И с каждым ее словом я хотел провалиться сквозь землю. Ведь она была права. Но больше всего меня ранил ее взгляд. Я все время причиняю ей боль. И, кажется, единственное, что она чувствует ко мне теперь – ненависть.
Александра
– Александра, прости. Я не знаю, что на меня нашло… Не делай этого… – начал он, но я перебила поток невнятных фраз.