Я растерялась. Его спокойный тон выбил из колеи, и глаза. Чертовы ангельские глаза цвета неба, в которых я утопаю каждый раз, когда смотрю в них! Слова застряли в горле. Ложь не могла вытекать из меня, а уперлась комом где-то в области гортани. Я лишь открыла рот и тут же его закрыла, вызывая у Дарена улыбку.
- Сью, говори уже. Не испытывай мое терпение. – Братец нависал надо мной, как скала и все крепче сжимал подбородок. – Я и так еле сдерживаюсь, чтобы тебе не втащить. Пожалуйста, - он отчеканил это слово, выделив интонацией, которая прошла по спине холодком и вызвала табун мурашек по коже, - не тяни время. Скажи уже. Все тоже самое, что и в тот день. Только спокойно, и смотря в глаза.
- Тогда успокоишься? – Тихо прошептала, а он посмотрел на мои губы тем самым взглядом, в котором только порок и ничего больше.
- В каком-то смысле, да. – Цокнул и снова пронзил вниманием глубоких омутов.
- Я… - Начала, но горло, словно сдавили.
Не могла я вот так смотреть ему в глаза и говорить те слова. Сейчас не могла. Не было тех эмоций, и наставления папы, которые вызвали бурную реакцию. Теперь я знала правду и лишь открывала рот и закрывала его. Только сказать придется. Нужно выдавить из себя хоть слово.
- Я хотела тебе отомстить, Дарен, и сделала это. – Произнесла спокойно, но подбородок подрагивал. – Ты слишком долго надо мной издевался. Ни у кого бы нервы не выдержали. Прости, но ты должен был испытать ту же боль, что и я. – В висках застучало, а братец смотрел на меня не отрываясь. – Больше мне нечего сказать.
Внутри все оборвалось, когда Дарен приблизил свое лицо к моему и улыбнулся. По-зверски. Страшной улыбкой. Сердце застучало о ребра и готово было выпрыгнуть через горло или упасть на пол и побежать к выходу. Сжала пальцами край тумбочки с такой силой, что перестала их чувствовать.
- Нет. Есть. – Он коснулся кончиком носа моей щеки, а нервно сглотнула, ощущая, как последняя капля сопротивления дрожит и падает вниз от его голоса. – Скажи, - Дарен сжал мой подбородок и цедил каждое слово сквозь зубы, - ты меня любила тогда? Или это все было частью коварного плана?
Бах! Именно с таким звуком сердце упало на пол и перестало работать. Внутренности задрожали, а братец не собирался отступать. Хотел узнать все, а я не могла говорить. Как рыба, стояла и открывала рот, теряя остатки смелости и боевого настроя. Я не готова к этому сражению, ведь опять проиграю. Отдам ему сердце, которое на этот раз точно разлетится на части. Это же Дарен. Братец, который ненавидит меня, и всегда ненавидел.
- Нет. – Прошептала ему в лицо, надеясь, что не расплачусь.
- Повтори. – Он скрипнул зубами и шумно втянул в себя воздух, вызывая дрожь от страха за его реакцию.
- Нет. Я тебя никогда не любила. – Сказала на одном дыхании и замерла, потому что Дарен ударил кулаком по тумбочке и дал мне возможность отскочить в сторону двери.
Но убежать не удалось, ведь он быстро настиг меня, повернул к себе лицом, больно ударяя при этом спиной о дверь и прижимая к ней. Секунда зрительной борьбы, и Дарен впился в мои губы. Жадно. Словно в последний раз. И я бы не ответила. Если бы могла. Только слишком велико было желание ощутить вкус этого поцелуя. Как может только он. Не пластмассово, а наоборот. По-настоящему. До дрожи в коленях и боли в грудной клетке. Так, будто он любит и хочет только меня одну. Вцепилась пальцами в рубашку на его плечах и целовала с такой же жадностью, пьянея от него, как от крепкого алкоголя. Вот только Дарен прервал это наслаждение, утыкаясь лбом в мой и часто дыша.
- А теперь повтори еще раз, что ты сказала, и мой тебе совет, - он криво улыбнулся, - ты должна быть очень убедительна.
Глава 14. Дарен
– Так же убедительна, как сейчас. Когда целовала меня. – Выдал ей в лицо, чувствуя, что еще немного и окончательно потеряю над собой контроль.
Не смог сидеть спокойно и наблюдать за тем, как Сью трясет своей аппетитной жопой перед толпой мужиков, среди которых был ее ненаглядный. Я вкидывал в себя текилу, словно жил последний день. Только это не помогало, а наоборот. Распаляло желание узнать у сучки, почему пять лет назад она променяла меня на этого тупого качка. Вот только она нагло врала мне в лицо и не стеснялась. Настоящим был лишь поцелуй. Пьянящим. Разжигающий во мне те чувства, что спали все это время, или прятались за тонкой скорлупой разбитого сердца. Кровь кипела в жилах, потому что она была непростительно близко. Я мог задрать тонкую ткань и трахнуть ее прямо в этой сраной гримерке, как последнюю шлюху. Уверен, что Сьюзи не будет сопротивляться.