– Поспи, – он укладывает меня аккуратно на кровать, и свет в моих глазах меркнет.
Глава 3
Меня разбудили солнечные лучи, падающие через окно. Я открываю глаза и
сначала не понимаю, где нахожусь.
Затем, воспоминания накрывают меня, и я начинаю плакать. В попытке взять себя в
руки, беру телефон, трубка которого лежит на тумбочке, и набираю номер офиса.
– Самюэль Эйвери.
– Эй, Сэм, – мой голос ломается, и я всхлипываю.
– Эй, малышка! Мне так жаль, – и он с трудом сглатывает. – Как ты?
– Я не знаю.
– Послушай, милая, Джен и я поговорили. Может, ты останешься еще немного у
Оливера. Он позвонил нам вчера и все рассказал. Пожалуйста, милая, отдохни немного, а
дальше посмотрим. Мы позаботимся обо всем.
– Но я должна...
– Ты ничего не должна. С «Eircom» все подписано, Джен и я позаботимся об
организации похорон. Твой отец хотел быть кремированным, мы увидимся на панихиде.
Пожалуйста, Чарли, отдохни немного, – его голос звучит мягко, на этот тон сложно
возразить.
– Ладно. Ты можешь отправить мне пару вещей?
– Конечно, дай мне адрес, я сегодня же отправлю, – в его голосе звучит облегчение.
После, я иду в ванную. На тумбе замечаю стопку свежей одежды, и только тогда
замечаю, что я в блузке и джинсах, что одела еще у дяди во вторник.
Я раздеваюсь и встаю под душ.
Теплая вода обволакивает меня как кокон, и я закрываю измученные глаза.
Как мне дальше жить?
Что я буду делать без него?
Так больно.
После того, как выхожу из душа, вытираю зеркало от пара.
Мои зеленые глаза выглядят усталыми и красными, под глазами глубокие круги, и
я вообще выгляжу усталой и неестественно бледной.
Беру свежие вещи. Темные джинсы, белый топ и толстый свитер. Я удивленно
отмечаю что вещи, как будто на меня подбирали.
Я сушу волосы и собираю в низкий хвост. Чувствую себя уже гораздо лучше, но
тупую боль в душе не просто смыть водой.
Тихо открываю дверь, и большая собака (сенбернар я думаю), подходит и
обнюхивает меня с любопытством.
– Привет, – глажу его, и в благодарность он лижет мою руку.
– Доброе утро, Шарлотта, – раздается голос, и я увижу Оливера.
– Доброе утро, – робко отвечаю я.
– Ну, ты не проголодалась?– он смотрит на меня вопросительно.
– Немного.
– Тогда пойдем, – он берет мою руку и тянет в гостиную. Посреди комнаты, стоит
довольно большой овальный стол, а его жена и две другие пары расположились за ним.
– Доброе утро, – Джун – жена Оливера встает и идет ко мне. – Как ты? –
спрашивает она заботливо.
– Спасибо, уже лучше, – я стараюсь улыбаться.
– Ты должно быть голодна, – улыбается мне она, и я легко киваю. – Я принесу тебе
что-нибудь, – она исчезает, и я робко сажусь.
– Итак, Шарлотта...
– Чарли, – поправляю я.
– Хорошо, Чарли, – улыбка растягивается на лице Оливера. – Хочу представить
тебе моего брата Питера и его жену Бетти, брата Боба и его жену Клер. Они все здесь на
праздники, – он кивает в окно – во дворе несколько детей и взрослых играют в снежки, и я
с удивлением отмечаю, что выпал снег.
– Снег, – замечаю тихо.
– Да, шел вчера весь день и сегодня ночью. Ты проспала более суток, – Оливер
смотрит на меня, слабо улыбаясь.
– Спасибо что позвонил Сэму.
– Нет проблем. Ты говорила с ним?– спрашивает он меня осторожно.
– Да. Я хотела спросить, могу я остаться на пару дней?
– Конечно, ты можешь остаться, – говорит Джун, входя в гостиную. – Выбирай все,
что душа пожелает, – она ставит полностью заставленный поднос перед моим носом.
Блины, яйца, бекон, булочки, масло.
– Спасибо. Сэм пришлет мне с курьером пару вещей, – я беру блинчик и вдруг
понимаю, как я на самом деле голодна. Я практически не ела уже несколько дней, и блины
на вкус – действительно хороши. Довольная Джун смотрит на меня, и я действительно
съедаю почти все. Краем глаза замечаю, как Питер смотрит на последние блины, и двигаю
тарелку ему.
– Девушка, у тебя золотое сердце! – радуется он. – Чем ты занимаешься? – Питер
смотрит на меня с любопытством.
– Я занимаюсь маркетингом. Мой папа... – я запнулась, – я и мой дядя совладельцы
крупного маркетингового агентства – «Avery inc», – объясняю ему быстро.– Только папы
больше нет...
– Вау, ты так молода, и уже нашла свое призвание, – Питер смотрит на меня
оценивающе.
– Ну да, – отмахиваюсь я.
– Нет-нет, не надо скромничать. Мы будем рады, если наши сыновья будут знать,