В тот момент я с абсолютной, непоколебимой уверенностью осознал, что хочу рассказывать истории. В моей семье никто и никогда не думал, что я способен сказать что-нибудь умное и заслуживающее внимания, меня считали или слишком маленьким, или слишком глупым.
Но если я буду рассказывать свои истории, то это будет мой собственный голос и это позволит мне говорить о том, что действительно важно для меня.
Кларк Кент мог стать, кем только бы захотел. Он мог бы стать лучшим спортсменом или самым лучшим ученым в истории человечества. Но он пошел работать в «Дэйли Планет», потому что знал, что способность писать и рассказывать истории, которые могут тронуть сердца людей, была его возможностью изменить мир, а не только спасти его. А если этого было достаточно для него, то уж для меня тем более.
Мне захотелось взять ручку и начать писать немедленно, но я знал, что не был еще к этому готов. Если это действительно было тем, чем я хотел заниматься всю свою жизнь, то сначала мне надо узнать все о том, как писать книги. Это значило, что я должен перестать думать о школе как о месте, в котором нужно выжить, а воспринимать ее как место, где могу начать реализовывать свои амбиции. Я не знал, сколько мне понадобится времени, чтобы быть готовым писать, но, принимая во внимание то облако в форме гриба, которое все росло и росло у меня в голове, я был совершенно уверен, что пойму, когда это случится.
Глава 7
Лицо под маской
Почти все следующее лето я провел с тетей Терезой и дядей Тедом, он был умелым кровельщиком и иногда брал меня с собой на работу. Для меня это было чем-то новым, ведь я никогда не был там, где работал мой отец, – наверное, потому, что он очень редко работал. Тед поднимал меня с дивана еще до восхода солнца, и мы ехали в какой-то из домов, которые он строил или ремонтировал. Я складывал и таскал инструмент, хотя он легко мог делать все сам, но это помогало мне чувствовать, что мы делаем что-то вместе, и в конце рабочего дня мне действительно казалось, что я выполнил какую-то нужную всем работу. Тед пытался приучить меня к рабочей этике, которой придерживался вместе с братом Фрэнком, они оба воспринимали свою работу как некое искусство.
В один из наших рабочих дней Тед поставил меня на лестницу, чтобы я подавал ему на крышу инструменты и все остальное, что могло ему понадобиться.
Получилось так, что ему трудно было сдирать кровельную дранку одному, и он попросил меня залезть к нему и немного помочь. Я поднялся по лестнице и вскарабкался на крышу. С тех пор как мать пыталась сбросить меня с крыши вниз несколько лет назад, я никогда на крышу не поднимался и совершил огромную ошибку, когда глянул вниз. Воспоминания словно сбили меня с ног, я почувствовал, что меня как будто бы опять подняли в воздух и сбросили вниз. Крыша под моими ногами накренилась.
Смотри, там птицы!
Тед увидел, что я начал падать, схватил за руку и вытянул на середину крыши. Меня трясло еще несколько минут, и я не мог произнести ни слова. Глаза были широко открыты, но мир вокруг меня исчез. Все, что я видел, – так это тот самый момент падения с крыши, который снова и снова проносился у меня в голове.
Тед крепко держал меня, пока мой разум не вернулся из тех дальних мест, куда его унесло.
– Ты в порядке?
Я кивнул.
– Что случилось?
Я не знал, как рассказать ему о том случае на крыше, и поэтому ответил, что у меня на секунду закружилась голова. Не думаю, что он мне до конца поверил, но не стал дальше расспрашивать и осторожно подвел меня к лестнице, чтобы помочь спуститься. Я отпрянул назад, потому что решил сделать то, зачем меня позвали. Где-то на уровне интуиции я чувствовал, что, если не сделаю на крыше то, о чем меня просили, я навсегда останусь в ужасной ловушке собственных воспоминаний. Тед разрешил мне остаться, но все время наблюдал за мной и старался держаться поближе. Если я не смотрел вниз и держался середины крыши, то чувствовал себя нормально.
Мы закончили работу, и Тед предложил мне помочь спуститься вниз, но я отказался и спустился сам. Позже, когда мы ехали к нему домой, куда должен был заехать отец, чтобы забрать меня, Тед сказал, что я хорошо поработал и по праву заслужил вознаграждение. С этими словами он вручил мне пятидолларовую банкноту. Я в жизни никогда не видел таких денег, этой суммы было достаточно, чтобы купить сорок книжек комиксов, и еще осталось бы немного на шоколадный батончик! Я был в полном восторге и никогда не чувствовал себя более счастливым. Более того, эти деньги не были подарком или актом благотворительности, я их честно заработал.