Ремень просвистел еще раз. Сестры спрятались в спальне, а мать стояла на кухне и отводила глаза. Она молчала.
Отец поднял ремень для очередного удара. Замах – и я перехватываю ремень, стараясь удержать его изо всех сил.
Глаза у отца округлились от бешенства. Как я посмел пытаться остановить собственное избиение?
Он потянул ремень на себя.
Я завернул ремень на руке и крепко его держал.
Он потянул еще сильнее, волоча меня за собой по полу.
Я продолжал держаться. В этот раз, в этот единственный раз, я не дам ему ударить меня.
Отец развернул меня и ударил кулаком.
Не могу точно утверждать, что он меня вырубил. Помню только какое-то движение перед глазами, его приближающийся кулак, а мгновение спустя я уже смотрел вверх с пола.
– Что, думаешь, стал слишком большим для моего ремня, ты, хрен мышиный? Не хочешь больше ремня? Отлично. Вспомнишь о ремне в следующий раз, ох как вспомнишь.
И он выскочил из дома, чтобы пойти напиться.
Позже я понял, что он имел в виду под словами в следующий раз. Конечно же, он говорил о кулаке вместо ремня. Но в тот самый момент я одержал победу, я победил проклятый ремень.
В ту ночь он вернулся домой, подошел к дивану, где я лежал и делал вид, что сплю, и выволок меня на кухню. На лице отца блуждала злая самодовольная улыбка, озлобленная ухмылка, в которой отражалась жуткая смесь пьяной злобы и сумасшествия.
– Я знаю, в чем твоя проблема, – ехидно сказал он. – Знаю, почему ты приносишь свои вонючие двойки из школы и почему вдруг почувствовал себя человеком. Это все плохое влияние, и я с ним покончу.
Я не понимал, о чем он говорит, пока не посмотрел в гостиную и не увидел, что мой Сундук был открыт. Это был дешевый металлический сундучок, который я нашел в контейнере для мусора. Именно в Сундуке я хранил все свои комиксы. Чтобы его никто случайно не выкинул, на одной из сторон я нарисовал круг и внутри него написал черным маркером «КОМИКСЫ ДЖО». Все книжки были в великолепном состоянии, я берег их от солнечного света, периодически разглаживал и перекладывал, чтобы не затирались и не загибались края. Они все выглядели как новенькие. Мне и в голову не приходило, что когда-нибудь они могут стать весьма ценными. Они выглядели, словно их только сегодня принесли из магазина. Я просто был помешан на комиксах, слишком помешан, чтобы оставить Сундучок открытым.
ОТЕЦ ПРОСТО ЗНАЛ, ЧТО Я ЛЮБИЛ КОМИКСЫ, И ХОТЕЛ УДАРИТЬ МЕНЯ ПОБОЛЬНЕЕ, В ТО САМОЕ МЕСТО, КОТОРОЕ НИ КУЛАК, НИ РЕМЕНЬ РАНИТЬ НЕ МОГУТ.
Отец протянул руку под стул, вытащил комиксы и положил их на стол. Он сказал, что именно комиксы служат причиной моих плохих отметок и ужасного поведения. Не он, не его беспробудное пьянство, не его холодные пиццы в полночь, не новые школы каждые полгода и, конечно же, не то, что я физически не мог разглядеть то, что написано на классной доске, – во всем очевидно были виноваты комиксы. Многим не нравились комиксы, это правда, но дело было не в этом. Отец просто знал, что я любил комиксы, и хотел ударить меня побольнее, в то самое место, которое ни кулак, ни ремень ранить не могут.
Я и двинуться не успел, как он схватил несколько комиксов и разорвал их пополам. Потом очередь дошла и до остальных. Я пытался сдержать себя, но заплакал, мне не было жалко себя, отец разорвал полные коллекции комиксов «Удивительного Человека-Паука», «Фантастической Четверки», «Невероятного Халка», «Железного Человека», «Зеленого Фонаря» и «Супермена» в мелкие клочья. Он не успокоился, пока от последнего комикса не остались лишь маленькие разноцветные обрывки[14].
– Это для твоего же блага, – сказал отец, не имея ничего подобного в виду, и добавил: – Ты на этом говне никогда не заработаешь. А теперь убери этот бардак.
После этого он встал и ушел в спальню, громко хлопнув дверью.
Я никогда не плакал, когда отец пытался бить меня, но в этот раз я был в настоящей истерике от горя, когда перебирал руками то, что осталось от моего богатства, и натыкался на части рисунков знакомых лиц и регалий. Вот кусочек формы Рида Ричардса, а вот кусочек от ключа к Крепости Одиночества. А вот Крипто. Я положил все в два пластиковых пакета, вышел в холл и выкинул в мусоропровод, а потом вернулся и лег на диван. Я лежал и плакал, стараясь утихомирить свой гнев и боль, потому что на следующее утро меня ждала контрольная в школе и нужно было выспаться.
Увы, я не преуспел ни в том ни в другом.
Когда Уолтер Андросик женился на моей бабке, вечеринка, устроенная по этому поводу у нее дома, получилась более чем нелепой. Со стороны Уолтера было много приглашенных, но со стороны Софии все родственники жили в Европе, а соседи, если бы и пришли, то только на ее похороны. Остальные же пришли или опасаясь возмездия со стороны бабки, или в надежде бесплатно поужинать.
14
Если бы мне удалось сохранить все комиксы в состоянии, в котором они были в тот вечер, то, поверьте мне, на пике бума комиксов они все стоили бы не меньше 300 тысяч долларов. Только стоимость моей копии Amazing Fantasy № 15, с дебютной историей о Человеке-Пауке (сегодня она стоит 27 тысяч долларов), могла бы покрыть весь курс обучения в лучшем университете страны.