Берлин. 16 января 1991 года
- Мы не согласны, - зло говорил стоявший у моста высокий мужчина в штатском, - это, в конце концов, просто унизительно. Вы предлагаете глупые, нереальные условия.
- Почему, - возражал его собеседник, говоривший по-русски с очень сильным характерным немецким акцентом, - ведь вы все равно должны будете оставить это оборудование и помещения. А мы предлагаем вам хорошую сумму.
- Это вам так кажется. По оценкам ваших экспертов, только оборудование может стоить десятки миллионов марок. Мы не согласны на такую сумму.
- Полковник Волков, - вздохнул немец, - я вас понимаю. У вас есть полномочия от ваших руководителей. Но и у меня есть свои. Поймите, я не могу, не имею права предлагать вам больше, чем мне разрешили.
- В таком случае передайте, что мы настаиваем на той сумме, о которой мы первоначально договаривались. - Волков посмотрел на проезжавший мимо автомобиль. Проехав метров сто пятьдесят, автомобиль остановился, и из него вылезла целая компания молодых, явно загулявших людей. Несколько парней и девушек приехали сюда, на место бывшей берлинской стены, чтобы снова увидеть этб историческое место и набрать камней, уже ставших сувенирами во многих странах мира. Двое молодых людей весело толкали своих спутниц, и те кружили у моста, беспрерывно щелкая фотоаппаратами.
Немец поежился, отворачиваясь от приехавших. Его явно коробило такое отношение молодых людей к недавней трагедии разделенной страны.
-Я передам ваши пожелания, полковник, - сказал он, посмотрев на часы, - но мне кажется, в наших общих интересах договориться побыстрее, пока этого не сделали другие.
- Что вы имеете в виду? - быстро спросил Волков.
- Ничего. Просто мы имеем сведения, что не все в вашей стране согласны с переменами, происходящими в нашей. И мы готовы к любому развитию событий, даже самому худшему.
- Не нужно меня пугать.
- Боюсь, вы не поняли, - вздохнул немец, - это я не вас, это я себя пугаю. В Литве ваше руководство применило спецчасти КГБ и войска. Они сделали то, о чем их просил в свое время Хонеккер в Восточной Германии. Тогда они не захотели выводить из ангаров советские танки. Теперь, видимо, кто-то в Москве решил, что пришло время. И заметьте, это уже не в первый раз. Нам кажется, что в вашем руководстве скоро будут перемены. Отставка Шеварднадзе и события в Литве - очень нехороший симптом. Может оказаться, что нам просто не о чем будет договариваться.
- Это нас не касается. - Лицо полковника дернулось. - Меня не уполномочили вести подобные беседы. Так что мне передать? Вы согласны с нашими условиями?
- Да, - вздохнул немец, - придется согласиться. Я передам ваши пожелания. Учтите, что мы в одинаковой степени заинтересованы сохранить все в строжайшей тайне.
- Поэтому наши переговоры попали в печать? - зло спросил полковник. Поэтому о них знает уже пол-Европы?
- Что вы говорите? - явно испугался немец. - В какую печать? Мы ничего не сообщали.
- Ваш "Шпигель" опубликовал статью о том, что советские генералы торгуют оружием и разбазаривают имущество Западной группы войск. Вы не читали статью в ноябрьском номере журнала?
- Это был просто пробный камень, - успокоился немец, - кажется, у вас так говорят. Они решили запустить такую утку на основании многочисленных фактов кражи имущества армии вашими солдатами и офицерами. Против руководства Западной группы войск у них пока нет ничего конкретного. Они решили таким образом устроить скандал, в результате которого могут всплыть дополнительные подробности. Скандальная статья, даже без упоминания имеющихся фактов, служит как бы резонансом, прелюдией к большому скандалу, и тогда масса свидетелей, решивших, что редакция располагает подобным материалом и кто-то уже опередил их в даче свидетельских показаний, бросается в объятия журналистов, пытаясь продать и свою информацию подороже. Это типичный трюк наших журналистов. Вы можете ни о чем не беспокоиться.
- У нас говорят: дыма без огня не бывает,- угрюмо огрызнулся полковник. - Возможно, проболтались ваши люди.
- Нет, нет, - поспешил успокоить немец, - мы специально все проверяли. У них нет против нас никаких доказательств. Это только начало игры. Не обращайте внимания на подобные статьи.
- Стараюсь, - пробормотал полковник, - хотя в последнее время вы нас подводите. В свете начавшихся изменений в мире я бы советовал вам быть поосторожнее.
- Вы про Кувейт? - понял немец.
- И про Кувейт тоже. По моим сведениям, американцы начали сегодня широкомасштабную войну против Ирака. Пока моя страна соблюдает нейтралитет и даже внешне на стороне западной коалиции. Но ведь в Москве все может поменяться.
- Вы думаете, ваше руководство может поддержать Саддама Хусейна? Но ведь это катастрофа! Начнется третья мировая война. Американцы уже не уйдут с Ближнего Востока, пока не освободят Кувейт. Это для них уже вопрос принципа.
- Нет, - ответил полковник, - я не думаю, что дело может дойти до мировой войны. Просто руководство в Москве может несколько подправить свою позицию, и тогда американцы не будут столь нагло и беспардонно вести себя в мире. Вы меня понимаете? При этой ситуации наши войска еще очень долго будут находиться в Германии. И тогда нам придется заново пересматривать весь комплект наших договоренностей. Или еще конкретнее - просто отменить их.
- Вы не верите в быструю победу американцев?
- Нет, в это как раз я верю. При всем своем бахвальстве иракскому лидеру не устоять против объединенной коалиции союзников. Просто не тот уровень противостояния. Когда за спиной Саддама нет сильного союзника, он не продержится. Это очевидно. Но в любом случае нам надо быстрее договориться, подвел итоги полковник. - О наших переговорах уже знают в Москве. И знают совсем не те люди, которых мы считаем своими союзниками.
- Я вас понимаю, - немец вздохнул. Ему всегда трудно давался разговор с этим мрачным полковником.
- Все еще может измениться, - мрачно заметил Волков и, показывая на веселящихся молодых людей, с неприязнью в голосе добавил: - Может, они и правы, что собирают камни с разбитой стены. Может, вместо этой стены будет другая еще выше и крепче прежней.