– Нет, – задумчиво покачал головой Дерник, – мистрис Пол с годами не меняется. Выглядит точно так же, как в первый день появления на ферме.
– Тебе это кажется. Все стареют.
– Только не мистрис Пол, – заверил Дерник. Волк и его остроносый приятель возвратились только к вечеру, мрачные и злые.
– Ничего, – коротко объявил Волк, почёсывая белоснежную бороду.
– Так я и знала, – фыркнула тётя Пол. Волк метнул на неё раздражённый взгляд, пожал плечами:
– Нужно же было убедиться.
Рыжебородый великан Бэйрек поднял глаза от кольчуга, которую начищал.
– Никаких следов?
– Ни малейших, – ответил Волк. – Он здесь не проходил.
– Теперь куда? – спросил Бэйрек, отодвигая кольчугу.
– В Мерос.
Бэйрек поднялся и подошёл к окну.
– Дождь почти унялся, но дороги сильно развезло.
– Нам всё равно не удастся уехать завтра, – вмешался Силк, плюхнувшись на стоящую около двери табуретку. – Нужно ещё избавиться от этой репы.Если мы потащим её обратно из Дарины, это вызовет излишнее любопытство; совсем ни к чему, чтобы нас запомнил кто-нибудь и рассказал какому-нибудь странствующему мергу.
– Наверное, ты прав, – заметил Волк. – Не хочется терять время, но ничего не поделаешь – Зато дороги подсохнут, – объяснил Силк, – да и лошадям легче тянуть пустые фургоны.
– Ты уверен, что сможешь продать всё это, дружище Силк? – спросил Дерник.
– Я драсниец! – похвастался тот. – И могу продать всё на свете. Пожалуй, ещё и прибыль получим.
– Об этом не волнуйся, – вмешался Волк. – Репа уже сослужила свою службу, главное теперь – отделаться от груза.
– Но это вопрос принципа, – жизнерадостно возразил Силк, – а кроме того, если отдать всё, не торгуясь, это тоже запомнят. Успокойся, продажа много времени не займёт.
– Можно пойти с тобой, Силк? – с надеждой спросил Гарион. – Я совсем не видел города, только этот постоялый двор.
Силк вопросительно взглянул на тётю Пол. Та, немного подумав, кивнула:
– Думаю, если ты прогуляешься, особого вреда не будет, да и мне надо кое-чем заняться На следующее утро после завтрака Силк и Гарион с мешком репы на плечах отправились в путь. Коротышка, казалось, был в прекрасном настроении: кончик длинного острого носа подрагивал от возбуждения.
– Самое главное, – начал он, шагая по замусоренным, выложенным булыжником улицам, – не подавать виду, что очень хочешь продать, ну и знать, каковы цены на рынке, конечно.
– Разумная мысль, – вежливо ответил Гарион.
– Вчера я кое-что разузнал. Репа продаётся на пристани Коту в Драснии по одному серебряному линку за центнер.
– Что? – переспросил Гарион.
– Эта драснийская монета, – объяснил Силк, – почти равна серебряному империалу. Перекупщик попытается сторговать наш товар за четверть линка, но ему придётся выложить половину.
– Откуда ты всё это знаешь?
– Обычное дело.
– А сколько у нас репы? – спросил Гарион, старательно обходя кучу мусора.
– Тридцать центнеров.
– Это будет…
Гарион наморщил лоб, пытаясь произвести сложные вычисления в уме.
– Пятнадцать империалов, – быстро насчитал Силк, – или три золотых кроны.
– Золотых? – удивился Гарион. Золотые монеты так редко встречались в стране, что само это слово звучало волшебством. Силк кивнул:
– Предпочитаю именно золото. Легче нести. Серебро слишком много весит.
– В какую же сумму обошлась репа?
– Пять империалов.
– Фермер получает пять, мы – пятнадцать, а перекупщик – тридцать? – недоверчиво охнул Гарион. – Но это несправедливо.
– Так уж устроен мир, – пожал плечами Силк и, показав на внушительное здание с широким крыльцом, добавил:
– А вот и дом торговца. Когда мы войдём, он притворится, что очень занят и не интересуется сделкой, а позже, когда начнём торговаться, обратит на тебя внимание и станет расхваливать.
– Меня?
– Посчитает, что ты мой родственник – сын или племянник, и решит, что я растрогаюсь и сбавлю цену.
– Как глупо с его стороны! – заметил Гарион.
– Ну я уж наговорю ему с три короба, – пообещал Силк, сверкая глазами.
Кончик носа так и дёргался, слова сыпались, как горох из мешка.
– Не обращай внимания на то, что буду говорить, и следи, чтобы твоё лицо ничего не выражало. Запомни, он будет очень внимательно следить за нами.
– Собираешься врать? – потрясение спросил Гарион.
– От меня этого ожидают. Торговец тоже будет лгать напропалую. Кто сумеет лучше обмануть, тот и в выигрыше.
– Но это нечестно!
– Просто игра, – расплылся в улыбке Силк. – Очень азартная игра, в неё играет весь мир. Искусные игроки богатеют, плохие – остаются ни с чем.
– А ты хороший игрок? – полюбопытствовал Гарион.
– Один из лучших, – скромно признался Силк. – Иди сюда.
И повёл Гариона в дом. Торговец был одет в бледно-зелёный костюм с меховой опушкой. На уши натянута шапка Вёл он себя почти так, как и предсказал Силк: встретил их, сидя за столом, и, сосредоточенно нахмурясь, деловито листал какие-то сшитые пергаменты, пока Силк и Гарион терпеливо ждали, когда он наконец заметит гостей.
– Ну хорошо, – наконец сказал он. – У вас что, дело ко мне?
– Привезли немного репы, – довольно униженно ответил Силк.
– Не повезло, дружище, – сочувственно заявил торговец, – пристань Коту завалена репой. Даже если я куплю у тебя товар за мизерную цену, вряд ли смогу сбыть его с рук.
– Ну что ж, – пожал плечами Силк, – может, чиреки или олгары купят. Их рынки не так изобильны, как ваши, – и, повернувшись, позвал Гариона:
– Пойдём-ка, парень.
– Минуту, минуту, дружище, – поспешно перебил торговец. – Вижу по твоей речи, что мы земляки. Может, сделаю тебе одолжение, куплю репу.
– Зачем же отнимать ваше драгоценное время? Если репы много, не стоит и торговаться.
– Я бы смог найти покупателя в другом месте, – запротестовал торговец, – если товар хорошего качества.
Взяв у Гариона мешок, он заглянул внутрь. Мальчик, словно зачарованный, слушал, как вежливо торгуются эти двое, пытаясь перехитрить друг друга.
– Какой милый мальчик! – объявил торговец неожиданно, как бы впервые заметив Гариона.
– Сирота, – пояснил Силк, – я о нём забочусь, пытаюсь обучить, как вести дела, но он довольно туповат.
– Вот оно что… – с лёгким разочарованием кивнул торговец.
И тут Силк сделал непонятный жест пальцами правой руки. Глаза торговца чуть расширились, но он сделал ответный жест. После этого Гарион совершенно потерял представление о происходящем. Руки спорящих выписывали в воздухе прихотливые узоры, мелькая иногда так быстро, что взгляд не успевал за ними следить. Тонкие длинные пальцы Силка, казалось, исполняют такой-то танец: глаза торговца были прикованы к ним, на лбу от напряжения блестели капли пота.
– Ну что, по рукам? – спросил наконец Силк, прерывая молчание.
– По рукам, – с некоторым сожалением согласился торговец.
– Как приятно иметь дело с честным человеком! – объявил Силк.
– Многому я сегодня выучился и надеюсь, ты не намереваешься долго заниматься продажей репы, иначе мне придётся отдать тебе ключи от кладовых прямо сейчас и избавиться от мук, которые я испытываю при виде твоего лица.
– Ну, ты достойный противник, дружище торговец, – засмеялся Силк.
– Я сначала и сам так думал, – признался торговец, покачивая головой, – но до тебя мне далеко. Доставь репу завтра утром, к моему складу на Бедикской пристани.
Он написал что-то на кусочке пергамента.
– Мой управляющий заплатит тебе. Силк с поклоном взял пергамент.
– Пойдём, мальчик, – кивнул он через плечо Гариону.
– Что случилось? – спросил тот, когда они оказались на продуваемой ветром улице.
– Получили цену, на которую я надеялся, – ответил Силк самодовольно.
– Но ведь ты ничего не говорил, – возразил Гарион.
– Наоборот, сказано было много. Разве ты сам не заметил?
– Видел, как вы вертели пальцами.