На следующий день они в ожидании отлива бросили якорь у скалистого побережья Северной Сендарии. Вскоре волны моря отхлынули и повернули в пролив, подняв уровень воды в заливе Чирека.
- Держись покрепче, Гарион, - посоветовал Бэйрек, услыхав, что Грелдик приказал поднять якорь. - Ветер попутный, так что путешествие будет интересным!
И, широко улыбаясь, устремился по узкой палубе.
Гарион знал, что делает глупость, шагая вслед за рыжебородым гигантом, но четыре дня угрюмых размышлений над казавшейся неразрешимой проблемой привели к тому, что последние остатки осторожности исчезли, сменившись воинственной беззаботностью. Сжав зубы, он схватился за ржавое железное кольцо, привинченное на носу. Расхохотавшись, Бэйрек отвесил ему крепкий удар по плечу.
- Молодец, парень, - одобрил он, - будем стоять рядом и глядеть этой чертовой дыре прямо в глаза!
Гарион решил не отвечать.
Подхваченный волнами и попутным ветром, корабль Грелдика буквально летел через узкий проход, поскрипывая и содрогаясь Ледяная пыль обжигала лицо и слепила глаза, но Гарион не заметил ужасного водоворота в центре пролива, пока они не оказались в самой круговерти. Услышав странный рев, мальчик протер глаза как раз вовремя, чтобы увидеть разверзшуюся пучину.
- Что это? - прокричал он, перекрикивая шум.
- Великий Мейлстром, водоворот, - завопил в ответ Бэйрек. - Держись!
Водоворот был огромным, не меньше чем вся деревня Верхний Гральт, и обрывался почти отвесно в кипящую, заполненную туманом яму, зиявшую далеко внизу. Но почему-то, вместо того чтобы увести судно подальше от воронки, Грелдик направил его в самую середину.
- Что он делает? - вскрикнул Гарион.
- В этом весь секрет прохода через пролив, - проревел Бэйрек. - Обходим водоворот дважды, чтобы набрать скорость. Если судно не разорвет, оно летит, как камень из пращи, и мы пройдем через рифы за Мейлстромом -легко, словно рыба
- Если корабль не что?..
- Иногда судно раскалывается пополам, - пояснил Бэйрек. - Не волнуйся, парень, такие вещи случаются не очень часто, а корабль Грелдика достаточно прочен.
Нос корабля угрожающе нырнул в край водоворота; гребцы лихорадочно гнули спины под бешеный стук барабана. Судно пошло на второй круг...
Ветер хлестал по лицу Гариона; мальчик из последних сил вцепился в железное кольцо, отводя глаза от бушующего ада, готового поглотить легкое суденышко.
И в этот момент они вырвались на волю и ринулись, как стрела из лука, через кипящие волны. Ветер выл в снастях, и Гарион почти задыхался от его напора.
Корабль постепенно уменьшил ход, но сила инерции, набранная в Мейлстроме, была так велика, что его вынесло в спокойные воды защищенной с трех сторон бухточки.
Бэйрек торжествующе смеялся, стряхивая соленые брызги с бороды.
- Ну, парень, что ты думаешь о проливе? Гарион, не в силах вымолвить хоть слово, пытался разжать намертво вцепившиеся в кольцо пальцы.
- Гарион! - донесся с кормы знакомый голос.
- Ну вот, теперь ты навлек на мою голову кучу бед, - неприязненно прошипел мальчик, совершенно забыв, что Бэйрек вовсе не приглашал его следовать за ним.
Тетя Пол уничтожающе взглянула на Бэйрека и, коротко объяснив все, что думает о столь безответственном поведении, принялась за Гариона.
- Ну? - спросила она - Я жду объяснений.
- Бэйрек не виноват, - пробормотал мальчик. - Я сам туда пошел.
Какой смысл страдать двоим, пусть лучше накажут его!
- Понятно, - протянула тетя Пол, - а зачем ты это сделал?
Замешательство и назойливые сомнения, переживаемые мальчиком, придали ему отваги.
- Просто захотел! - вызывающе воскликнул он, впервые в жизни чувствуя, что находится на грани открытого восстания.
- Ты что?
- Захотел! - повторил он. - Какая разница, почему я это сделал? Все равно ведь накажешь!
Тетя Пол застыла от негодования, глаза метали молнии. Господин Волк, сидевший неподалеку, хмыкнул.
- Что тут смешного? - отрезала она.
- Почему бы мне не уладить это, Пол? - предложил старик.
- Я и сама могу справиться.
- Но не так хорошо, Пол, совсем не так хорошо. У тебя слишком горячий нрав и острый язык. Он веда уже не ребенок. Еще не мужчина, конечно, но и не мальчик. Здесь нужно быть очень осторожным.
Он встал:
- Извини, Пол, но я настаиваю.
- Ты что?!
- Я настаиваю, - жестко повторил старик.
- Прекрасно, - ледяным тоном ответила она, повернулась и отошла.
- Садись, Гарион, - велел старик.
- Почему она такая злющая? - выпалил тот.
- Вовсе нет. Просто рассердилась, потому что ты напугал ее. Никому такое не понравится.
- Мне очень жаль, - пристыженно промямлил Гарион.
- Извиняйся не передо мной. Я не испугался. Старик пронизывающим взором окинул Гариона:
- В чем дело?
- Тебя называли Белгаратом, - ответил Гарион, будто это имя все объясняло, - а ее Полгарой.
- И что же?
- Но это просто немыслимо.
- Разве мы уже не говорили об этом давным-давно?
- Ты - Белгарат? - требовательно спросил Гарион.
- Некоторые люди так меня зовут. Но какая здесь разница?
- Прости, но я в это не верю.
- Хорошо, - пожал плечами Волк. - Не хочешь, и не надо. Но какое это имеет отношение к твоему поведению? При чем здесь тетя Пол?
- Просто... - выпалил Гарион и запнулся. - Ну...
Ему отчаянно захотелось задать господину Волку этот последний роковой вопрос, но, несмотря на уверенность, что между ним и тетей Пол не существовало родственных связей, сама мысль о возможности услышать подтверждение из уст постороннего человека была непереносимой.
- Ты окончательно запутался, - заключил Волк. - Так ведь? Все кажется не таким, как должно быть, и ты сердишься на свою тетю, поскольку считаешь, что это ее вина.
- По-твоему, я выгляжу капризным ребенком, - прошептал Гарион, слегка покраснев.
- Я не прав?
Щеки Гариона вспыхнули еще ярче.
- Это твои трудности, Гарион, - вздохнул старик, - и неужели порядочно делать других несчастными из-за того, что расстроен сам?
- Нет, - еле слышно признал тот.
- Твоя тетя и я именно те, кто мы есть, - спокойно продолжал Волк. - Люди болтают о нас много чепухи, но не придавай этому особенного значения. Существуют дела, которые необходимо выполнить, и в этом смысл нашего существования. Не затрудняй жизнь своей тете только потому, что этот мир создан не по твоему вкусу. Подобное поведение пристало только детям, да еще и плохо воспитанным, но ты ведь мальчик приличный. А теперь, я думаю, нужно подойти и извиниться, верно?