- Гарион, постой, - окликнула Мэйди и, подбежав к нему, схватила за руку. - Ты забыл поцеловать меня, - прошептала она, закинула руки ему на плечи и крепко поцеловала в губы. - Ну вот, - вздохнула девочка, повернулась и, смеясь, побежала вверх по холму, а длинные светлые косы били по спине.
Бэйрек, Силк и Дерник встретили Гариона веселым смехом.
- Тебе нужно было побежать за ней, - объяснил Бэйрек.
- Зачем еще? - пробурчал Гарион, чувствуя, что краснеет.
- Она хотела, чтобы ты ее поймал.
- Не понимаю.
- Бэйрек, - елейно предложил Силк, - думаю, один из нас должен сообщить леди Полгаре, что нашему Гариону нужно еще кое-чему поучиться.
- У тебя, Силк, язык подвешен хорошо, - посоветовал Бэйрек, - значит, ты и должен ей сказать.
- Почему бы нам не бросить кости? - обрадовался Силк. - Проигравший пойдет к леди Полгаре.
- Знаю я, какой ты игрок, даже слишком хорошо знаю, - засмеялся Бэйрек.
- Тогда, может, лучше нам остаться еще на часок, - хитро прищурился Силк, - и я уверен, новая подружка Гариона с радостью завершит его образование, отпадает необходимость беспокоить леди Полгару.
Уши Гариона запылали.
- Не такой уж я глупый! - горячо возразил он. - И знаю, о чем вы толкуете. Нечего впутывать сюда тетю Пол!
И отошел, рассерженно разбрасывая ногами снег.
После того как Бэйрек еще о чем-то посовещался с корабельным мастером и небо над гаванью заметно потемнело, друзья пошли обратно во дворец. Гарион с надутым видом тащился позади, все еще разозленный дурацкими насмешками взрослых. Облака, нависавшие чуть не над головой со дня приезда в Вэл Олорн, немного рассеялись; проглянули островки вечернего неба. Сверкающие звезды весело подмигивали с высоты. В окнах засветились желтые огоньки свечей, а немногие запоздалые путники торопились домой до наступления темноты.
Гарион, все еще державшийся позади, увидел, как в широкую дверь с грубо намалеванной вывеской, изображавшей виноградную гроздь, вошли двое. Один - тот самый с бородой песочного цвета, в зеленом плаще, прятавшийся накануне в коридорах дворца, на другом был темный капюшон, скрывавший лицо, но Гарион ощутил внезапный толчок и тут же понял, кто перед ним. Слишком долго они смотрели друг на друга, и теперь черты этого человека навеки запечатлелись в памяти Гариона. Но, как и раньше, Гарион почувствовал знакомое стеснение в груди, будто кто-то приложил к его губам палец, призывая молчать. Этим человеком был Эшарак, и, хотя присутствие мерга в этом городе означало нечто очень важное, Гарион по какой-то причине не мог никому сказать об этом. Еще раз оглянувшись на обоих мужчин, Гарион поспешил за своими друзьями. Несколько минут он тщетно боролся со странным запретом, сковывающим язык, потом попытался начать издалека.
- Бэйрек, в Вэл Олорне много мергов? - спросил он.
- Ни одного. Им под страхом смерти запрещено здесь появляться. Это очень старый закон, провозглашенный самим Чиреком Медвежьи Плечи. А почему ты спрашиваешь?
- Просто интересно, - пробормотал Гарион.
Внутри все кипело от желания рассказать об Эшараке, но язык будто примерз к зубам. Вечером, когда все уселись за длинным столом в центральном зале дворца, а слуги разносили огромные блюда, доверху наполненные невиданными кушаньями, Бэйрек позабавил всех рассказом о приключениях Гариона, сильно преувеличивая подробности.
- Могучий удар, - повествовал он, - достойный великого воина, чуть не лишил соперника носа. Алая кровь лилась рекой, а враг был растоптан и повержен. Гарион, как истинный герой, стоял над побежденным и, как истинный же герой, не хвастался и не издевался над лежавшим в снегу противником, но предложил способ излечения и с величавой простотой и достоинством покинул поле брани. Правда, ясноглазая дева не позволила ему удалиться без награды за храбрость. Она поспешно бросилась вслед, ласково сомкнула на его шее белоснежные ручки и, не сходя с места, одарила поцелуем - лучшая награда для настоящего рыцаря, поверьте. Глаза ее пылали восхищением, а девственная грудь трепетала от пробудившейся страсти. Но скромный Гарион в своей невинности удалился, не требуя других сладких наград, которые, судя по поведению прекрасной девы, не заставили бы себя долго ждать. И на этом приключения, увы, кончились, а наш герой, завоевав победу, отказался вкушать истинные ее плоды.
Воины и короли ревели от смеха, стуча кулаками по столу, коленям, хлопая друг друга по плечам. Королева Ислена и королева Сайлар снисходительно улыбались, королева Поренн весело хохотала, только леди Мирел сидела с каменным лицом, искоса презрительно поглядывая на мужа.
Гарион побагровел до ушей, в ушах звенело от бесчисленных советов и предложений.
- Неужели все было именно так, племянник? - допытывался король Родар у Силка, вытирая выступившие слезы.
- Более или менее, - отозвался тот. - Лорд Бэйрек - прекрасный рассказчик, хотя немного приукрашивает.
- Нужно бы послать за менестрелями, - вмешался граф Селин. - Этот подвиг должен быть увековечен в песне.
- Не дразните его! - сочувственно глядя на Гариона, перебила Поренн.
Тете Пол, казалось, вовсе не было весело: холодно поглядев на Бэйрека, она подняла брови:
- Не странно ли, что трое взрослых мужчин не могут уследить за мальчиком?
- Но это был всего один удар, леди Полгара, - запротестовал Силк, - и один-единственный поцелуй!
- Неужели? - осведомилась она - А что будет в следующий раз? Дуэль на шпагах или мечах, а после еще какое-нибудь безрассудство!
- Ничего страшного в этом нет, поверьте, мистрис
Пол, - вмешался Дерник.
- Я думала, что хоть у тебя, по крайней мере, достаточно здравого смысла, Дерник, - покачала она голо
вой, - но теперь вижу, как ошибалась.
Гариону почему-то стало невыносимо тошно слушать ее замечания. Казалось, она воспринимала любой его поступок в искаженном свете, предполагая самое худшее. Неприязнь все нарастала, пока мальчик не почувствовал, что вот-вот взорвется. Какое право она вообще имела осуждать его? Между ними нет никакого родства, и он волен делать все, что захочет, не спрашивая ни у кого разрешения!
Мальчик мрачно, в бессильной ярости воззрился на тетю Пол. Заметив его взгляд, она подняла холодные глаза, словно пытаясь вызвать его на дерзость.